– Ну? – нетерпеливо подтолкнул Себастьян, даже несколько пристав со стула, что совсем не соответствовало высокому статусу королевского охотника.

– Что сбежал он, бросил семью! Другие все же считали, что его медведь задрал! Ведь был еще один медведь-людоед тогда, двадцать лет назад, – выдохнул Удька и внезапно побледнел, что-то про себя сообразив. – Вы думаете, что Прек с ним связан?

Но Себастьян уже не слушал паренька. В голове у него крутилась цепочка: отец – сын, убийства тогда и сейчас. Это не могло оказаться случайностью!

– Где живет Прек?

– Да на северной окраине. Дом с зеленой оградой, стоит отдельно. А зачем вам?..

Слова повисли в воздухе, Себастьян уже выбежал из дома, направляясь вверх по улице, в противоположную сторону от начавших проверку домов горожан. Он не был ни в чем уверен, но ноги сами прибавляли шаг.

Нет, не может такого быть! По всему выходило, что перекидыш – старый, опытный, много повидавший и многих убивший на своем веку. Но если предположить, что он новичок, то все вставало на свои места. Матерый человек-зверь не совершил бы подобных ошибок: он не пошел бы к охотнику в комнату, услышав мимоходом нелепую сплетню, не оставлял бы улик и свидетелей в таком количестве и уж, конечно, не лишился бы так бездарно конечности. Все говорило о том, что перекидыш совсем молодой. И как только он сразу этого не понял? Ведь все сходится. Живет один, отец погиб именно двадцать лет назад. А не его ли отец держал в страхе округу в те давние времена? Скорее всего, так и было! Потом он погиб, или его убили, или сбежал из города, тут уж давность лет скрывала суть вещей, а сынок жил себе и дорос до своих нынешних годков.

Отчего же он раньше не осознал свою сущность? Что с ним случилось, что же так его изменило?

И ответ пришел сразу: бродяга в маске рыжей обезьяны. Все началось почти сразу после праздника, на котором они познакомились и пообщались. Этому имелись свидетели – тот же Удька! К тому же Прек явно врал на вопросы о бродяге. Значит, что-то скрывал! А зачем кому-то скрывать такую ерунду, как общение с перекати-поле, с человеком, который слоняется по миру в поисках… а что же искал бродяга? Что он желал получить в Благодатном? Зачем сюда пришел?

Себастьян бежал по улицам, сжимая в руках меч. Пистоль остался там – в доме, но и клинок являлся достаточным доказательством силы, тем более что охотник регулярно окроплял его водой из храма. Нет, на самом деле в глубине души он совершенно не верил в старые ритуалы: жизнь показывала, что твари гибнут совсем по иным причинам, а вовсе не от соприкосновения с озерной водой… Но почему бы и не воспользоваться? Тем более что святые отцы в любом из городов счастливы услужить охотнику и снабдить его святой водой в любых количествах…

Дом с зеленой оградой стоял чуть на отшибе, отделенный от улицы заросшей сорняками лужайкой и метровым покосившимся забором из давно не крашенных досок. Себастьян перемахнул через забор, даже не заметив его толком. Сейчас охотник был полностью сосредоточен, подмечая любое движение вокруг. В этой части городка все выглядело тихо и спокойно – толпа сюда еще не добралась. Солнце ярко светило, несмотря на ранний час, – день обещал выдаться теплым. Ветер смешивал разноцветные листья в пеструю кучу, вороны негромко каркали, словно предвещая беду.

В арсенал охотника входило невероятное количество приемов и уловок, которые многие недоброжелатели обзывали подлыми трюками. Но сейчас, в этой ситуации, Себастьян не прибег ни к одной из них. Он просто и незамысловато с разбега вышиб дверь ногой, залетел в дом, особо не осматриваясь по сторонам, прошел через кухню в единственную жилую комнату и там остановился, глядя на медведя и его заложницу.

Перекидыш умудрился принять нелепое половинное обличье. Мощное волосатое тело блестело черной звериной шкурой, а ноги и руки были человеческими. Точнее, единственная целая рука, вторую отрубил своим последним ударом Гродень. Охотник всегда удивлялся, откуда берется лишняя масса при перекидывании. Ведь Прек в своем обычном обличье весил не так много, а вот медведь был крупный, тяжелый. И еще голова – она оказалась человеческая. Прек оскалился желтыми зубами на Себастьяна. В уцелевшей руке он держал нож, который прижимал к горлу Дары. А вот несчастный Гош лежал неподвижно чуть в стороне. Опытный взгляд охотника сразу подметил, что с ним все кончено. Трактирщик мертв.

Но дочь его еще жива. Она плакала навзрыд, невзирая на острый клинок у своего горла. Себастьян знал это состояние – полного отчаяния, при котором люди бросаются на клинки, идут под пули, не боятся ничего, просто не соображая в этот момент, что смерть совсем рядом.

Это опасно для девушки! Дернись Дара, и Прек, не задумываясь, перережет ей горло. В обязанности охотника не входило спасение девиц и местных жителей. Напротив, кодекс четко говорил о том, что, если есть шанс убить тварь, то нужно ее уничтожить, невзирая на сопутствующие обстоятельства. Там так и говорилось: «обстоятельства», хотя зачастую речь шла именно о человеческих жертвах. Конечно, простыми людьми, не обремененными регалиями и высокими званиями, жертвовали всегда и во все времена. Но все же Себастьян предпочитал обходиться без излишних потерь…

У Себастьяна в голове сложилась четкая картинка предстоящей схватки: он прыгает на перекидыша, тот убивает Дару легким движением руки, но уже не успевает противопоставить хоть что-то мечу охотника. Полная победа. Идеальный бой, как сказал бы Рошаль, для которого всегда главным и единственным фактором являлась смерть врага. Вот только Дара – молодая, красивая, ни в чем не виноватая, кроме того, что по глупости полюбила чудовище.

Охотник отбросил меч в сторону и поднял руки вверх.

– Поговорим?

– О чем нам говорить, охотник? – сейчас Прек не шепелявил. Он застыл в полуперекинутом состоянии и, несмотря на то, что получил опасную рану, все еще был невероятно опасен.

– Как ты научился этому? Ведь ты только недавно сумел впервые перекинуться? Расскажи, я единственный здесь, кто сможет тебя понять!

– Нет, не единственный. Еще был он!

– Бродяга? – догадался Себастьян.

– Он не бродяга, – зарычал Прек. – Он истинный пророк! Он меня понял, показал, на что я способен. Раздвинул границы возможного!

– И к чему это привело? – резонно заметил Себастьян. – Посмотри на себя: ты убивал людей, своих соседей. А сейчас ранен и хочешь убить девушку, которая любит тебя. Разве тебе стало лучше? Я этого не вижу.

– Это все ты виноват, охотник! Пока ты не появился, все шло хорошо!

– Не обманывай себя. Не я, так другой пришел бы за тобой. Мы бы отыскали тебя даже на краю света. Ты был обречен, и даже не с того момента, как впервые попробовал человеческой крови и плоти, а когда впервые перекинулся. По сути, это бродяга убил тебя, когда научил такому трюку.

– Я бы все равно сумел… рано или поздно… мой отец мог, и я справился!

– И где же теперь твой отец? Я слышал, он пропал давным-давно. Может, нарвался на сильного охотника, а может, и сумел победить чудовище в себе.