— Ты на что дочку подбиваешь? Чего лезешь к ней в душу с ногами? На что ей его квартира? У нее свой угол есть! — рассвирепел Кузьма.

— Охолонь! Жить с нами будет. А однокомнатную, что отсудим, продадим за большие деньги. На них сколько жить можно!

— Дура! Куда торопишься? Может, они еще помирятся. Не разбивай семью. Не слушай ее, дочка. Не спеши разводягой стать и ребенка сиротить. Поживи у нас. Одумается твой Максим, придет сюда. Вот тогда я с ним поговорю. А не придет — и не надо. Проживем и без него. Не нужно нам чужого. Оно едино поперек горла комом встанет. Ты умница! Мужик твой шебутной. Ну, авось одумается.

— Ну да! Станем ждать его! Гляди, какой принц! Кобелюга проклятый!

— Цыть, Настя! В нашей внучке его кровь. Не моги клясть! Опомнись! Не в деньгах счастье! Иль ты все мозги проквасила? Слава Богу, дочка у нас хорошая: молодая, грамотная. Не сбивай ее с пути!

Настя поняла: перегибать нельзя.

А Кузьма, поев, пошел в мастерскую…

— Дедуль! Ты вернулся! — радостно влетел к нему Женька. И, узнав, куда устроился работать Кузьма, попросил его: — Можно я к тебе приходить стану?

На следующее дежурство они поехали вместе.

— Дедунь! А что такое аборт? — спросил мальчонка уже в свинарнике. И рассказал, как Зинка, его мать, лежала в больнице и чуть не умерла от аборта, который ее заставила сделать Настасья, сказав: «Незачем нищету плодить. Один есть, и хватит. Успеете еще обзавестись выводком…»

Кузьму трясло от услышанного. А Женька, узнав, что такое аборт, и вовсе заплакал. Он давно мечтал заиметь сестренку или братишку. Оказалось, даже это бабка отняла.

— Зина, на что ты грех такой приняла? Зачем дите сгубила? Кого послушала? Детву рожать надо, покуда молоды. Потом не станет сил ее поднять, — увещевал невестку.

— Хватит с нас и одного. Мать права, — отвернулась Зинка.

— Эх вы, стервы! Душегубки безмозглые!

— Чего тут выступаешь? Ни одна баба того не минула! — встряла Настя. — Тебя это обошло и молчи! — оборвал жену.

— Как бы не так! Три аборта сделала от тебя! Теперь бы чем кормил такую ораву? Последний — когда Ольге уже десять лет было. Куда голь разводить?

Кузьма сидел оглушенный.

— Как? Почему я не знал до этих пор?

— А зачем? Все бабы так! Взвешивают, сколько сил имеется. Больше троих ни ты, ни я не потянули б…

— Гадюка! Теперь невестке жизнь поганишь?

— Да будет вам! Все равно беременеть не буду. Таблетки получили из Германии. Регулятор семьи. Выпила и два года без проблем, — отмахнулась Зинка, добавив: — Я уже защищена!

— Аборт тебе Егорка сделал? — спросил Кузьма.

— Нет.

— Он знал про то?

— Конечно.

— И разрешил?

— А куда деваться? Вы только гляньте на цены. Наших с ним двух зарплат на неделю не хватило бы. Вот и пришлось все взвесить: сможем ли вырастить двоих? Да куда там! Дай Бог Женьку на ноги поставить и самим не побираться. Нам зарплату раз в полгода выдают. Если б одни жили, давно с голоду подохли! — расплакалась невестка.

— Вон у Андрея с Ниной своя проблема. Заболел ребенок. А лечение платное. Да так с них взяли, что до копейки выложили все заработанное на ремонтах квартир. Даже на такое пришлось пойти. Хотели как-то подзаработать. Да вишь, все прахом! — выдохнула Настя.

— А что ж Егор? Не сумел вылечить?

— Он гинеколог, а не педиатр. В детских заболеваниях не разбирается, — вступилась Зинаида за мужа.

— Черт знает что творится! Если я столяр, то смогу сделать и стул, и диван, и стенку. А тут? Неужели все шесть лет в институте он учил только транду и больше ничего не знает? Смех единый! Доктор в доме, а за леченье платим. Сам не знает ни хрена! — возмутился Егор.

— Какой вы дремучий! — фыркнула Зинаида и вышла из кухни, сморщившись.

— Коли сам ничего не понимаешь, хоть не позорься! — заметила жена.

— Ну да вы во всем разобрались! Одна дитенка сгубила. Другие еле наскребли на лечение. Третьи — разбежались. А все от того, что и промеж ними ладу нет. Да и где ему быть, коль в доме правит баба? А приглядись, с чего все крутится? Уж не от того ли, что добра в душе не стало? Единой выгодой живешь. Если б я на работу не устроился, ты мне тарелку супа не налила б! А ведь сколько лет прожили под одной крышей. Трое детей. А сердца ни к кому… Все впустую. И годы, и жизнь…

— Да хватит меня совестить! Влезь в мою шкуру на денек, и я погляжу, как выдержишь… Через час сам в петлю влезешь, — расплакалась Настя. — Ты попробуй накорми, обстирай, убери за десятком человек, когда в кармане ни гроша! Один заболел, у другого неприятности — разбежались. Ни у кого зарплаты нет. Ты едва сыскал работу. А семья каждый день жрать хочет. И не по одному разу! Глянь, почем нынче стиральный порошок. Раньше машина столько стоила. Цены выросли до небес, да только зарплата старая. Как жить дальше, ума не приложу!

— Другие живут! Никто в петлю не лезет. Приспособились по своим заработкам тратиться. И только ты никак не приноровишься. Все мало! Сколько ни дай! — осекал Настю.

— А когда ты мне в последний раз давал деньги? Уже и сам не помнишь. Только упрекаешь! Возьми и веди дом, семью. Научи, коль недоволен. С радостью тебе уступлю свою долю.

— Тогда вместо меня пойдешь в свинарник! — решил припугнуть жену.

— Да хоть к черту на рога! Лишь бы от этой жизни подальше!

— Чего теперь ноешь? Я уже работаю! — напомнил Кузьма.

Уехав через три дня на дежурство, он не возвращался домой целый месяц. Ремонтировал свинарники.

К нему приезжал Женька. Привозил поесть. Иногда отдавал Кузьме свои деньги — на хлеб и курево. Рассказывал обо всех домашних новостях.

— Ольга вчера прогнала Максима. Он приехал пьяный. Ругался. Звал домой. Она не поехала. Тогда грозить стал. Ну, папка ему наподдал. Не велел приходить. Он уехал, а Оля всю ночь плакала.

— А твои как? — интересовался Кузьма.

— Мамка частные вызовы обслуживает. Уколы делает больным. Папка тоже подрабатывает. На «скорой помощи». За ним ночью приезжают. Говорит, зря гинекологом стал, бабы больше не рожают. А в палатах пусто, как на кладбище. И он уже забыл, когда последние роды принимал. Теперь только аборты делают. Скоро совсем людей не станет на земле. Вот последние вымрут, как мамонты, и все! Мамка говорит, что много молодых умирает. Даже от голоду… А я смотрю и не знаю, что тебе сказать… Раньше я мыл наши легковушки. Теперь — все импортные. Они дорогие! Как же так? Денег пет, детей нет, а заграничные машины покупают. Вон у Витьки отец наган достал где-то. А через месяц — «мерседес». Я тоже себе наган куплю. Нет, не на машину хочу набрать! Своих уговорю, чтоб сестру иль брата принесли! И дам им деньги!