Я огляделся по сторонам, дабы убедиться, что поблизости больше никого нет, заполз внутрь и запер за собой люк. Я остался один. Уселся на место пилота и погрузился в размышления над событиями дня. У меня появилась новая планета. У меня появился новый лучший друг. И если мне как-то удастся заполучить эту фотографию, то появится ещё и работа. Всё, что для этого требовалось, – это новое лицо.

Мы с бабулей Морщинкой продумывали для меня новую личность, зная, что, когда я доберусь до Земли, мне придётся выглядеть человеком. Она работала над «биологическим изменением» – процессом, который с помощью электричества придал бы моей молекулярной структуре человеческий вид. Сначала она опробовала его на растениях и после многих неудач, наконец, сумела превратить растение медонос в бабочек. Затем она поэкспериментировала с насекомыми, и ей удалось придать обыкновенному жуку внешность пузатой жабы. Жаба просуществовала восемь дней, пока её молекулы не вернулись обратно в форму жука.

План бабули состоял в том, чтобы создать устройство биологической модификации, которое я мог бы взять с собой на Землю и с помощью которого мог бы при необходимости принимать человеческий облик. Пока она корпела над совершенствованием этого изобретения, я трудился над выбором человеческого лица, которое она могла бы запрограммировать в устройстве. Это не так просто, как кажется. Какое лицо вы бы выбрали, если бы могли выглядеть как угодно?

– Выбирай кого хочешь, – сказала бабуля Морщинка. – Стопроцентного сходства не обещаю, но постараюсь максимально приблизиться к оригиналу.

– Я не знаю, с чего начать, – признался я.

– Начни с того, с чего всегда начинаешь, – подсказала она, с нежностью устремив на меня свои три пары глаз. – С кинофильмов.

Я просмотрел всех любимых киногероев. Сначала решил, что хочу выглядеть как лётчик-истребитель, лицо которого страх не омрачает даже тогда, когда он выполняет такие фигуры высшего пилотажа, как мёртвая петля и бочка. Но также мне бы хотелось иметь грубоватое лицо спецагента ФБР, который в одиночку выводит злобного босса мафии на чистую воду. О, а ещё мне нравилось классное лицо гонщика, который закладывает виражи на максимальной скорости и глазом не моргнув.

– Интересные предложения, – заметила бабуля Морщинка, – но тебе нужно выбрать кого-то близкого себе по возрасту. Боюсь, люди на Земле удивятся, увидев взрослое лицо на теле ребёнка.

Как только она это произнесла, я сразу понял, на кого хочу быть похожим. На Зейна Трейси. Не знаю, слышали вы о нём или нет, ведь он снимался давным-давно, но он был звездой в цикле ставших классикой фильмов «Зейн Трейси, Подросток-истребитель зомби». Он сражался с бесчисленными армиями зомби, и ему было всё равно, сожрут они его мозги или нет. Я мог пересматривать эти фильмы снова и снова, и мне никогда не бывало скучно, хотя я знал, чем всё закончится.

Зейн Трейси – вот кто мне нужен.

Я занял место пилота в своём космическом корабле и посмотрел в окно на опустевшую открытую киностудию. В последний раз, когда я это делал, в окне мелькали сотни лиц. Теперь там были только тени и лунный свет. Я взглянул на ночное небо и поразился тому, что я на Земле, а там, среди всех этих звёзд, остался мой дом, который я больше никогда не увижу.

Я вернулся в настоящее и нажал на серебристую кнопку на приборной панели, открыв мини-проектор.

– Начинаем! – приказал я.

Передо мной возникла бабуля Морщинка.

– Если ты смотришь это видео, я знаю, что твоё путешествие завершилось, и ты благополучно прибыл на место, – сказала она.

– Не могу поверить, что это ты, бабуля Морщинка! Как будто ты здесь со мной.

Мне захотелось её обнять и никогда не отпускать, но этого я сделать не мог, потому что она была всего лишь голограммой. Мой сенсорный усилитель этого не понимал и, услышав её голос, потянулся к ней, призывно чмокая. Но он целовал пустой воздух.

– Сейчас ты увидишь инструкцию, которая поможет тебе превратиться в Зейна Трейси, – продолжала голограмма. – Первый шаг – проникнуть в отсек, в котором хранится титановый флакон с жидкими кристаллами.

Я открыл отделение на приборной панели. Не то. Титанового флакона внутри не оказалось, зато передо мной лежала питательная вафля. Я схватил её и уже собрался было откусить, как голограмма снова заговорила.

– Если я не ошибаюсь, ты сейчас кушаешь, – произнесла бабуля Морщинка. – Не делай этого. Сейчас тебе нужно сосредоточиться.

Такая уж она, бабуля Морщинка. Знает меня так хорошо, что никогда не удаётся ничего утаить. Я открыл другое отделение, сунул туда руку и вытащил сверкающий металлический флакон на цепочке. Он идеально разместился в моей ладони.

– Это твой амулет, – объяснила бабуля Морщинка. – Как мы уже говорили, ты должен всегда носить его на шее и не терять. Он содержит жидкий кварц с нашей планеты, который передает электрическую энергию, необходимую для биологической трансформации. Надень его. Я подожду.

Я надел цепочку на шею. Амулет оказался очень лёгким, почти невесомым. Это был первый раз, когда я его примерил, потому что бабуля Морщинка работала над ним вплоть до моего дня рождения. У нас не было возможности протестировать его до того, как за мной пришла Эскадрилья.

– Я запрограммировала лицо и тело Зейна Трейси и поместила их в амулет, – объяснила бабуля Морщинка. – Если мои научные выводы верны, то, сжав амулет в ладони и сосредоточив свой разум, ты установишь электрическое соединение, которое запустит процесс трансформации твоей молекулярной структуры. Запомни эту схему.

Схема оказалась настолько запутанной, что, дабы в неё вникнуть, мне потребовалось семнадцать секунд – против привычных четырёх. Бабуля Морщинка об этом знала, потому что ровно через семнадцать секунд голограмма снова заговорила:

– Внучек, очень важно, чтобы ты это знал. У нас биологическая трансформация сохраняется в течение трёх дней, но помни, что наша планета вертится вокруг Солнца быстрее, чем Земля, и атмосфера здесь другая. Без образцов земного воздуха я не могу произвести расчеты и выяснить, как долго продержится твоя трансформация на Земле. Тебе придётся выяснить это самому.

Внезапно раздался треск, затем вспыхнул свет, и бабуля Морщинка исчезла в приборной панели.

– Подожди! – вскричал я, отчаянно нажимая на серебристую кнопку. – Не уходи! Мне нужно знать больше.

Ответом на мои крики была тишина.

– Бабуля Морщинка, – позвал я, – не могла бы ты остаться со мной, пока я буду пробовать? Мне страшно. Что делать, если это не сработает? А вдруг всё пройдёт слишком хорошо, и я никогда не смогу снова стать собой?

Но образ бабули Морщинки исчез. Я настроился работать в одиночку. Сделав глубокий вдох, крепко ухватился за амулет, так что все семь моих пальцев дважды обернулись вокруг моей ладони. Затем закрыл глаза и стал ждать, когда запустится процесс.