— Погоди. А как же муж Ленки?

— Как-как? Пролетел так же, как и твоя Ирка.

— Прекрати язвить. А дети?

— Ирка твоя с детьми так и живет в своей Африке, а Иркин муж благополучно живет со Ленкой Костылевой и тоже с детьми, но с Ленкиными, — продолжала кривляться Сашка. Ей явно нравился наш разговор, она испытывала удовольствие от того, что делала мне больно. Знала, что мне больно, и делала это с остервенением садиста. (В другой ситуации я бы ей сказала, что она сволочь и ушла, но сейчас мне надо было узнать всё до конца.)

— Бред какой-то. Они же в Африке уже три года живут. Откуда Костылевы-то взялись?

— Костылевых они пригласили к себе, и как выяснилось, на свою голову. Сначала погостить и присмотреться, а потом уж и местечко рабочее подыскали. Вот всей семьей Костылевы и приехали к ним в Африку. Вообще-то, мужики там совместный бизнес хотели открыть. Но что-то там не поделили. Как выяснилось, жену Костылева!

— А ты-то чему рада?

— А чему мне печалиться?

— Бедная Ирка, — пожалела я подругу, — чего же она там одна сидит? Почему не возвращается на родину?

— Потому что гордая шибко! Как же так, от нее муж ушел! От крутой-то! Вот тебе-то она тоже не сказала!? А ещё подруга!

Я старалась не отвечать на выпады Цыбулькиной, ссориться с ней мне не хотелось, особенно сейчас:

— И в чём же её крутизна?

— Кто лучше всех одевался? Кого папочка пристроил в институт? И кто потом никогда не работал? А у кого первой появился автомобиль? Бог, он всё видит! (Как же она ненавидела Ирку, если до сих пор бесится? Зависть — страшная попутчица!) Вот теперь пашет за двоих. Кстати, знаешь кем она работает?

Я пожала плечами.

— По специальности, инженер-связист. На булку с маслом заработает… Не зря институт окончила.

— Сволочь ты, Цыбулькина! — не выдержала я. — Ну что она тебе плохого сделала? Чего ты на нее окрысилась-то? Человеку плохо, а ты радуешься.

— Не знаю, — призналась Цыбулькина, — вот не люблю я ее, и все тут… А вот ты мне нравишься. И всегда нравилась. Кстати, Клавка, у меня есть мужик! Классный мужик! Хочешь, познакомлю?

— Если он такой классный, чего ты сама не пользуешься?

— Я не в его вкусе.

— Ты хочешь сказать, что ему не нравятся красивые женщины? — съязвила я.

— Нравятся, но не все. Вот ты ему понравишься.

Мне хотелось уйти, но Цыбулькина мне была нужна. Пока нужна. И я договорилась о встрече.

Весь последующий день я не могла найти себе места, и все время думала об Ире. Вот почему она так сильно похудела! Ещё бы! Остаться на чужбине с двумя детьми! Бедолага! Почему она промолчала? И тут я вспомнила, что на мой вопрос о Сергее, она ничего не ответила. Как же я это не заметила? Она же сразу перешла к детям и увела разговор в сторону! Какая же я глупая! Может позвонить? И что я ей скажу? Если учесть, что звонила я ей редко, то второй звонок её бы явно насторожил. Она умная, она догадается, что мне что-то известно. А если она молчит, значит, не хочет ни с кем делиться. Я решила просто послать SMS и спросить, не поменялись ли планы на декабрь. Ответа не было. Ни сегодня, ни на следующий день…

А вечером я опять встретилась с Цыбулькиной, и она познакомила меня с мужчиной, «который не всех красивых женщин любит». Ну что ж, весьма милый молодой человек, лет тридцати. Мы сидели в кафе, смеялись и вспоминали свои школьные годы. Пётр вёл себя непринужденно, и ухаживать особо не собирался. Мне это нравилось. Внимание мужчины мне сейчас было бы некстати. Сидеть дома было невыносимо. Иногда я задерживалась на работе. Но приходило время, и надо было оставаться одной. Душила тоска и злоба. Ну, почему у меня всё не так? Почему мне так не везёт? Я и с Цыбулькиной-то встретилась, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Вдруг Сашка предложила:

— Ребята, поехали ко мне! У меня такая таранька дома есть! Мне дядька с Урала привез. Посидим, рыбку пожуем, пивка выпьем. А? (Откуда она узнала, что после тортов я больше всего на свете люблю тараньку? Совпадение?)

Домой не хотелось, и я согласилась. На такси мы поехали к Цыбулькиной в Лазаревское, где она снимала квартиру.

Сначала все шло по плану. Сашка достала обещанную тараньку и пиво и, обсуждая последние кинофильмы, мы наслаждались рыбкой. Потом она отлучилась минут на десять и, когда появилась снова, на ней не было ничего. Вообще ничего! Я ошарашено смотрела на нее, к такому повороту событий я оказалась не готова. А Петр, по-видимому, произошедшего изменения даже не заметил. (Или привык?) Она присела на диван между мною и молодым человеком, закинула ногу на ногу, закурила и включилась в нашу беседу, как ни в чем не бывало. (Как в стриптиз-баре!)

Петр совершенно не обращал внимания на ее наготу, а я все не могла прийти в себя. И потому молчала. Рыба меня перестала интересовать. Сначала я хотела встать и уйти, но потом любопытство взяло верх. (Ну и что же дальше, мои дорогие? Раз уж меня пригласили на этот спектакль, я его досмотрю!) У Сашки фигура оставалась идеальной. Ни годы, ни целлюлит её не тронули.

Цыбулькина подвинулась ко мне ближе и предложила:

— Жарко, ты не хочешь раздеться?

— Нет-нет, мне не жарко, — поспешно ответила я. Даже слишком поспешно.

— Да ладно тебе, давай, скидывай с себя все. Хочешь, помогу? — она подвинулась еще ближе и стала расстегивать пуговички на моей кофточке. В первую минуту я остолбенела и не оказывала сопротивления.

Петр сел с другой стороны от меня и сказал:

— А она действительно сладкая! — и потянулся к моей шее.

Не помню, как вырвалась из их объятий. Но они и не думали догонять меня. Петр переключился на Цыбулькину и стал ласкать ей грудь, она застонала и позвала:

— Ну, давай, иди к нам, Клав. Тебе понравится! Иди же. Я тебя всю обцелу-у-у-ую.

Мне только группового секса не хватало! Я, конечно, читала о нём, но чтобы участвовать самой, это было выше моих сил! Мой новый знакомый не терял времени. Он уже раздевался и готов был овладеть кем угодно на своём пути. Когда он направился в мою сторону, я поняла, что если я сейчас не унесу ноги, меня просто изнасилуют. Это в мои планы не входило. И я с прытью гончей на охоте ринулась к двери. Вслед услышала голос Цыбулькиной:

— Я позвоню! Мы ещё увидимся!

Остатки фразы я услышала уже на лестничной клетке.

В маршрутке я все думала о Цыбулькиной. И о себе. Искала сходство. Почему она сказала, что в нас есть что-то общее? Я не хотела быть на неё похожей. Даже чем-то. В нас больше отличий. Во всяком случае, к женщинам меня не тянет, меня от женского секса тошнит! И от группового, как выяснилось, тоже! Я за моногамную любовь! Если Цыбулькиной больше нечем заняться, пусть спит с кем хочет, только меня оставит в покое! (Что-то я разволновалась не на шутку! Спокойно, Ипполит!)