Ну и наконец третьим типом сна шел самый глубокий, где дракон засыпал на целые годы. Сам Лев пока не был способен на подобный тип сна, но его инстинкты намекали на саму возможность подобного в будущем.

Игра в наперстки в подобных обстоятельствах стала одной из многих игр, которые он придумывал, чтобы повеселится со своими сёстрами и братом.

Необходимость очень точно направлять шарик и держать кубки заметно улучшили координацию его кистей, а постоянное слежение за жемчужиной выработали хороший глазомер.

— Здесь! — четко произнесла слово Синенькая, азартно виляя сапфировым хвостиком. — Быстрее!

Драконы воплощают в себе несколько смертных грехов и гордость один из главенствующих. Новость о том, что их старший брат обладает некоей способностью, которой они не владеют, в высшей степени возмутила его мелких родственников.

Лев особо пристально за этим не следил, но он то и дело натыкался на пыжащихся дракончиков, что в такие моменты очень уж напоминали какающих ёжиков из всем известного анекдота.

И если поначалу Думов считал, что рано или поздно они сдадутся, то уже скоро он осознал, что сильно недооценил упорство своих родственников.

Забавно, что Лев этого даже не осознавал, но своей непоседливостью и желанием получить всё и сразу он оказывал серьезное положительное влияние на сестёр и брата, которые тоже невольно за ним тянулись и развивались куда быстрее, чем могли бы в естественной среде.

Самой первой, кто сумел освоить речь, оказалась Латунная, чем изрядно так подпалила хвостатые «седалища» своему брату и сестре.

Белый и Синяя рассматривали Латунную как нечто слабое и неполноценное, существующее лишь по причине протектората красного брата, но подобный успех заставил их осознать, что теперь уже они оказались позади!

Впрочем, даже невзирая на все их старания, они смогли освоить речь лишь в конце четвертого месяца. И на протяжении всего этого времени Латунная ничуть не стеснялась пытаться с ними общаться, чем доводила их до белого каления.

Лев начал подозревать, что за всей этой милой внешностью скрывается очень мстительная дракоша.

Но даже научившись отправлять полноценные слова, чуда не случилось. У его родственников не было второй жизни за плечами, поэтому дальнейшее постижение драконьего языка шло у них куда более медленными темпами.

— И-и-и, — Лев намеренно медленно потянулся к указанному кубку. — Не угадала!

— Не-е-ет! — Издала долгий крик Синяя, принявшись метаться из стороны в сторону. — Угадала! Угадала! Нечестно!

— Ничего не знаю, — Думов оскалился. — Плати.

Синяя замерла, сверля брата интенсивным взглядом, но ей ли не знать, что её брат был самым наглым драконом на всём белом свете.

Отойдя от стола, Лев вальяжно подошел к сдавшейся сестре и угрожающе потянулся к голове Синей, чтобы… начать довольно её гладить.

Сапфировая дракоша аж сгорбилась от охватившего её унижения. И ради этого десятки поколений её предков жили? Лев же ухмылялся всё шире и шире, рискуя, что его морда рано или поздно треснет.

Из-за того, что всё в этой пещере принадлежало их матери, то им оставалось не так уж много ставок для игр, но Думов даже так сумел кое-что придумать.

— Хватит! — Лев еле успел убрать пальцы из-под щелкнувших челюстей потерявшей то немногое терпение, что у неё осталось, Синей.

— Сыграем ещё раз? — невинно предложил он драконице на что получил эмоциональный эквивалент «пошел нахрен» от раздосадованной дракоши, гордо удаляющейся прочь.

Вот только есть ещё один очень важный факт о драконах.

Они очень азартные.

Красный вирмлинг издал дьявольский смешок-шипение — она ещё вернётся.

Все они возвращаются.

* * *

Но азартные игры были лишь одной стороной их развлечений. Понимая, что постоянное противостояние будет скорее вредить процессу налаживания связей, чем помогать, Думов придумал ещё парочку командных игр.

— Вот так, — затаив дыхание, красный вирмлинг аккуратно положил плоскую золотую пластинку горизонтально сверху на две стоявшие вертикально точно такие же пластинки. За его действиями во все глаза смотрели даже не три, а все четыре пары глаз.

Мать драконица не афишировала свой интерес, но тоже посматривала сквозь полуприкрытые глаза.

— Готово! — Лев медленно отошел прочь и оглядел получившийся результат. — Белый, теперь твоя очередь.

Из оставшейся троицы медленно вышел льдистый вирмлинг и принялся аккуратно ставить оставшиеся прямоугольники в недостающие места, соединяя разрозненную конструкцию в единую систему.

Убедившись, что всё готово, Белый встал в ключевом месте конструкции, после чего с радостным оскалом ткнул одну единственную пластину. Последняя же, упав, толкнула следующую и так далее, запустив цепную реакцию.

Очень скоро по расчищенному от золота и отполированному драконьей чешуей полу пещеры катилась золотая волна от падающих друг на друга, словно доминошки, золотых пластинок.

Лев не знал откуда именно в кладе их матери имелась пара тяжелых сундуков, доверху наполненных очень точно сделанными прямоугольными золотыми монетами-пластинками, но стоило мужчине их увидеть, как он сразу понял, чем они все собирались заняться в ближайшее время.

Его идея была проста. Поначалу Думов сам принялся строить маленькие домики и постройки из домино, словно бы не обращая внимания на остальных. Не прошло много времени, как остальные вирмлинги заскучали и двинулись поглядеть, чем же занимается самый непоседливый из их собратьев.

Надо ли говорить, что даже первые неказистые, но полностью сделанные из золота домики привели их в восторг? Не обладая ловкость красного, они постоянно проваливались, от чего их домики и дорожки из пластинок рушились, но благодаря упорству они повторяли это раз за разом, пока не добивались успеха.

И здесь наступил второй этап плана Думова. Лев предложил остальным объединить их постройки и свои в единую доминошную сеть, после чего ломать их по очереди, смотря, как вся их работа рушится в едином порыве.

Чтобы же случайность не испортила работу всех, то в связывающих линиях не было пары доминошек, которые надо было поставить уже потом.

Первым, как создатель идеи стал сам Лев, но вот уже второе место прочно занял Белый, и теперь они смотрели на результаты нескольких дней работы.

Тоненький ручеек падающих доминошек затрагивал всё больше и больше пластинок, от чего поток стремительно расширялся, превращаясь в золотую реку.

Свою часть построек Думов расположил в форме улочек и маленьких домишек, словно в самом настоящем городе. Остальные, привыкнув повторять за братом, действовали точно так же, от чего прямо сейчас рушились не просто доминошки.

Пять пар драконьих глаз завороженно смотрели на восхитительное в своей притягательности зрелище. Падающие и словно бы текущие пластинки золота создавали ощущение бесконечной реки желтого металла, в то время как рушащиеся домики показывали пленительный вид гибнущих городов.

Разрушение и золото сплелись в абсолютный синтез столь близкий сердцу любого, даже самого доброго дракона.

В тот момент, когда последняя пластинка остановилась, в пещере