захлопнуть зловещую книгу, но в это мгновение шепот превратился в жуткий вопль, от которого, казалось, лопались барабанные перепонки.

– Не закрыва-а-ай!

Сырон резко захлопнул книгу. Голос тут же умолк. Да ну? Мальчик снова осторожно приоткрыл обложку, и женский голос жалостливо зашептал:

– Ну пожалуйста, прочитай хоть разочек. Моя доченька так старалась, чтобы изложить мою историю в книге…

Сырон, открыв от удивления рот, смотрел на обложку.

Книга разговаривает с человеком?

Не может быть. Но все же… А вдруг? Взгляд Сырона упал на обложку с названием «Карта рыбалки в Южной Корее». Он вытащил книгу из стопки и раскрыл на первой попавшейся странице.

– Кто посмел?

На этот раз книга заворчала мужским басом. Сырон, испугавшись, уронил книгу на колени. Тетенька из «Моя мама – майский ландыш» возбужденно зашептала:

– У нас гость.

– Правда?

– С чего это вдруг? Сегодня что, солнце на западе встало?

Женщины, мужчины, дети, старики… Разных голосов было так много, будто Сырон оказался в телестудии с большим количеством людей. Мальчик так и продолжал, как осужденный преступник, стоять на коленях в узком проходе. Книги могут болтать, совсем как люди? Или я сплю? А может, я переродился, как герой веб-романа, и оказался в игре или книге?

– Иди сюда, сядешь поудобнее, – вдруг раздался сзади другой голос.

Дрожа от страха, Сырон медленно обернулся. Из-за завалов книг на него смотрела щуплая старушка в розовой вязаной шляпе.

«Фух, на этот раз хотя бы человек, а не книга», – Сырон с облегчением выдохнул. Пухлые щеки старушки выглядели румяными, словно у детворы, бегающей на улице в снежный день, и в целом она не производила пугающего впечатления.

Мальчик пошел на зов старушки к чайному столику внутри магазина и присел на стул рядом с ней.

– Книги совсем расшумелись, да? Просто к нам давно никто не заходил, – с виноватой улыбкой заговорила она.

– А, вот как. Но… книги, почему они…

– Почему они так много болтают?

Старушка мило улыбнулась и извлекла из щели между книжными завалами термос из нержавеющей стали и две кружки.

Сырон ерзал на неудобном стуле, потирая замерзшие руки, как муха. В магазине царил странный холод. В отличие от него, старая женщина была одета тепло: на ней красовались теплый свитер с длинными рукавами и вязаный жилет. В подвалах, конечно, обычно прохладно, но чтобы настолько! Старушка налила в кружку чай, от которого поднималась струйка белого пара, и протянула ее Сырону.

– Сильно замерз? Держи, это медовый чай с айвой. Он тебя быстренько отогреет изнутри.

Сырон вежливо взял чашку двумя руками и замер в нерешительности. Старушка же сделала глоток айвового чая и непринужденно продолжила:

– Это естественно, что книги так разволновались. Ведь обычно их болтовню некому слушать, кроме меня. А я что? Попробуй послушать одно и то же целыми днями да из года в год. Мне уже и отвечать-то им нечего.

– Но… почему эти книги умеют говорить, как люди? – спросил Сырон, с трудом вклинившись в бесконечный поток слов старушки. Именно этот вопрос интересовал его больше всего.

– Это место – книжная могила. Ты что, не видел вывеску на входе?

– Видел. Там написано «Книжный магазин “Могила”»…

Могила. Ощущение прохлады от этого слова, которое Сырон еще ни разу не произносил вслух за четырнадцать лет своей жизни, легко скользнуло внутрь его тела, смешавшись с холодным воздухом подвала.

Так, значит, это книжная могила?! Даже во время их разговора со старушкой книги не замолкали. Потрепанное издание с названием «Вслед за ветром, вслед за облаками» на обложке мужским старческим голосом требовало: «А ну прочитай меня, малец!». Другие книги наперебой просили хотя бы открыть их, утверждая, что на самом деле они интереснее, чем кажутся.

– Могилы нужны для покойников. Вот и здесь так же. Если книга оказалась здесь, значит, ее жизнь закончена. Издательство разорилось, перестали печатать или просто книга такая старая, что все про нее уже давно забыли, – тихо заметила старушка.

– Но разве в других магазинах подержанных книг не то же самое?

– Верно. Однако разница в том, что книги, которые попали сюда, больше никто в этом мире не ищет.

Сырон хотел было сделать глоток чая, но замер, не донеся кружку до рта:

– Никто во всем мире?

Старушка кивнула с серьезным выражением лица:

– Да, потому это место и зовется могилой.

– А вы здесь хозяйка?

– Я просто хранительница. Ведь за могилами тоже надо присматривать. Только я, вместо того чтобы косить траву, смахиваю пыль с книг, перекладываю их с места на место и насыпаю корицу по углам, а то как бы жуки-точильщики не завелись.

Все книги в этом месте были либо старыми настолько, что сошли бы за антиквариат, либо сравнительно новыми, но из тех, что нельзя найти в обычных книжных магазинах. Как в лавках подержанных книг, в которых торгуют редкими изданиями. Сырон задумался о разных концептах книжных магазинов. Но могут ли говорящие книги тоже быть «концептом»?

– Эй, мальчик! Прочитай меня, а? Меня несправедливо недооценили! – заканючил сборник рассказов, подпрыгивая на полке. Заинтригованный, Сырон взял книгу в руки. Она выглядела почти как новая. Обложка абсолютно чистая, как будто к ней никто раньше не прикасался. Сырон открыл книгу: на титульном листе помещались автограф и сообщение от автора, написанное аккуратным ровным почерком:

Уважаемому господину Киму. Очень рад подарить вам свою первую книгу.

Судя по всему, уважаемый писателем господин Ким продал сборник, даже не открыв его.

– Этот господин Ким был очень известен, многие новички в мире литературы отправляли ему свои романы, так что они надоели ему до зубовного скрежета. Но знаешь, что самое обидное? Этот Ким меня все-таки открыл, как будто собирался читать. Обычно этот задавала даже не открывал книг, если только это были не бестселлеры от знаменитых авторов, и сразу выбрасывал их в урну! А меня он открыл и прочитал четыре страницы. Нет, ну как же так? Что можно понять из четырех страниц?

– Ой, да замолчи! Опять она за свое! Думает, кроме нее нет на свете книг от новичков, которые так и умерли в безвестности. Не обращай на нее внимания, мальчик, прочитай лучше меня! Это я жертва эпохи упадка грамотности!

– Снова он завел свою шарманку про жертву. Да ты просто не отвечал критериям той эпохи!

– А сама-то? Автобиография, написанная не пойми кем! Тьфу!

– Народ, да успокойтесь же вы! Примите смерть, как я, и вам сразу станет спокойно. К тому же оставаться здесь ведь лучше, чем закончить свои дни в каком-нибудь шредере?

– Не надо сравнивать себя с нами! Ты же телефонный