— Я по инструкции делала — там на пакете написано, — объяснила Грейс, разглядывая его во все глаза.

Подумать только, оказывается, под этой страхолюдной щетиной скрывался весьма привлекательный мужчина! Такого не стыдно было бы и людям показать (пара желто-зеленых синяков на скуле и на щеке — не в счет!)… если бы его вообще можно было людям показывать. А прятать под щетиной этот подбородок с ямочкой — и вовсе преступление!

— Пойди посмотри — в окна никто не подглядывает?!

И она пошла. А вернувшись, застала Рейлана с лопаточкой — он плавными уверенными движениями размазывал по стенке алебастр, который почему-то не бугрился, не капал и не оставлял пятен у него на штанах.

— Вот так надо шпаклевку класть, — заявил он с неподражаемым мужским превосходством. Надо сказать, основания для этого были: стенка получалась гладкая и ровная, без малейшего следа от старых шурупов. — На-ка, попробуй!

Грейс попробовала — Рейлан стоял сбоку и командовал:

— Меньше бери! Легче, легче, не дави так сильно! Вот, правильно… И дай мне отвертку — я починю выключатель в чулане.

К шести часам Грейс закончила обе стенки в холле и коридорчик. На этот раз получилось — просто заглядение! Теперь только рядом с кухней зашпаклевать, еще вдоль лестницы по трещинам алебастром пройтись — и можно будет красить!

Она бы закончила и раньше — но позвонила Анита и стала жаловаться, что Моди ушла и не отвечает на звонки, а она не знает, где еще есть декоративные кружки, а пришла миссис Ренкин и хочет две кружки с собачками для своих близнецов, и непременно разные, а на полке стоят только с далматинами… Словом, когда Грейс повесила трубку, остатки шпаклевки в банке уже покрылись корочкой. Пришлось срочно размешивать и домазывать, пока они вовсе не закаменели.

Зайдя в чулан, Грейс обнаружила, что Рейлан не только починил выключатель, но еще сделал на лампочку какое-то подобие абажура из картонки. Стало значительно уютнее.

Только вот сам он ей категорически не понравился: и без градусника было видно, что температура у него снова поползла вверх. Хотя это вполне естественно — такая простуда за один день пройти не может.

— Ну, как ты тут? — подошла, потрогала ему лоб. — Сейчас я принесу таблетки. Голова болит?

— Да нет.

Наверняка болит — по глазам видно, но он, как это свойственно мужчинам, не желает признавать очевидного…

Грейс уже повернулась, собираясь выйти, когда Рейлан внезапно сказал:

— Подожди. Побудь немного со мной — я хочу тебе кое-что рассказать… про того полицейского.

Первой ее мыслью было — уйти, не слушать. Только-только удалось ненадолго перестать думать, что она, Грейс Фаррен, у себя в доме прячет убийцу — убийцу, черт возьми, убийцу — так зачем об этом еще вслух говорить?!

Но, наверное, от этого все равно никуда не деться…

— Я сейчас вернусь…

Она сходила на кухню, налила стакан клюквенного морса, взяла таблетки и вернулась в чулан. Дала Рейлану лекарства и присела рядом.

— Ну, так что ты мне хочешь сказать? — хотела добавить: «Давай быстрее, мне некогда!», но не стала — уж очень у него был больной вид.

— Я действительно не хотел его убивать. Мы подрались, я пытался отнять у него пистолет, не дать ему в меня выстрелить и… даже не знаю, как это получилось. Понимаешь, я узнал про них кое-что… — Рейлан быстро мотнул головой, оборвав фразу на полуслове. — Нет, давай лучше об этом не будем говорить! В общем, они избили меня и везли, хотели инсценировать «смерть от несчастного случая» — вроде как я бежать пытался, а они меня случайно застрелили. Вот… так и вышло.

Они смотрели друг на друга в упор, и Грейс очень хотелось увидеть в его глазах что-то, что подтвердило бы: он не лжет. Но глаза были темные, усталые — и больше ничего.

— Почему я должна верить тебе? — немного помолчав, спросила Грейс — ну пусть он скажет еще хоть что-нибудь, пусть как-то убедит ее!

— Не знаю, — усмехнулся он. — Просто — попытайся поверить…

То ли от таблеток, то ли от теплого одеяла, под которое он наконец залез — но постепенно Рейлан почувствовал себя лучше.

Сквозь приоткрытую дверь он слышал шаги Грейс, шелест настеленных в коридоре газет, звон посуды, еще какие-то непонятные звуки. Пару раз звонил телефон, и она довольно долго разговаривала, но о чем, было не разобрать. Потом вдруг крикнула: «А ну прекрати, хулиган!», и через секунду в чулан, задрав хвост и прижав уши, влетел Купон — очевидно, «хулиган» относилось именно к нему.

Так, прислушиваясь, Рейлан и задремал…

Проснулся он от очередного звонка.

В чулане было темно, лишь из коридора пробивалась полоска света. Грейс где-то вдалеке разговаривала по телефону. Переспросила громко: «Что? Что?!» — дальше слова опять стали неразборчивы, но голос звучал встревоженно.

Через некоторое время в коридоре послышались ее шаги — ближе, ближе… — остановились у самой двери, словно в нерешительности.

— Грейс! — позвал он негромко, и она тут же появилась в дверях.

— Ты не спишь?

— Нет.

Она щелкнула выключателем, и Рейлан зажмурился от резанувшего глаза света. Подошла, дотронулась до его лба, вздохнула.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

— Скажи, Рейлан, а эти полицейские из Техаса — они что, тоже хотят тебя убить?

Возможно… Очень даже возможно…

— Почему ты спрашиваешь?

Грейс примостилась на коробке напротив него и обхватила руками колени.

— Мне Кип только что звонил. Сказал, что пару часов назад к ним поступил сигнал, что в школе, на чердаке, мелькает свет. Ну, полицейские подъехали, оцепили здание, тихонько вошли и начали подниматься. И тут эти двое… из Техаса, которые присланы вроде как «для координации действий», проскочили вперед и побежали вверх по лестнице. Кип еле успел за ними — говорит, они уже с пистолетами наготове собирались первыми на чердак ворваться и… я не знаю почему, но он считает, что они были намерены стрелять по всему, что движется.

— А что там на самом деле было?!

— Мальчишки — наши, городские. Билли, сын Джеда с заправки, брат его — Тери — тому вообще одиннадцать, и еще трое. Добыли где-то несколько сигарет с марихуаной, хотели их втихаря выкурить и вот…

— Они не пострадали?

— Нет. Но перепугались, конечно, жутко. Кип их по домам на машине отправил и родителей обзвонил. Потом доложил начальнику окружной полиции о происшедшем и попросил, чтобы этих психованных ковбоев отсюда убрали куда-нибудь подальше. Или по крайней мере запретили вмешиваться — они тут как консультанты, вот пусть сидят и консультируют. А начальник окружной полиции сказал, что Кип доложен вести себя дипломатичнее и оказывать гостям содействие — так что он сидит сейчас и злится. Говорит, что плевать ему на всякую дипломатию, и если эти придурки считают, что смогут палить направо и налево — так не на того напали, тут им не Техас.