— Стать-то я стану. Звездой. — Ну я ведь говорила! Слышали, знаем. — А сейчас передо мной стоит задача: быть моделью, певицей или актрисой?

— Ха! — Я не смогла сдержаться и зашлась в хохоте. — Не смеши меня! Поломойкой ты будешь, вот кем!

— Что-о-о? — Танька даже подавилась, наверно, грядущей реальностью. — Я, если хочешь знать, буду тремя одновременно!

— Таня, давай ты для начала станешь Спящей Красавицей, хорошо? Ну хотя бы до утра, договорились?

Грачева вскорости уже играла эту роль, а я вот, без толку проворочавшись с боку на бок, поняла, что засыпание мне в ближайшие минуты не грозит, и целиком погрузилась в размышления о деревенском мертвеце.

Что мы имеем? И без того не бедный, банкир вдруг приобретает гигантское наследство. И вскоре получает нож в спину. Случайность? Вряд ли. Кому выгодна его смерть? Во-первых, тем, кто внесен в его завещание. На данный момент, мне известны два имени — Наталья, его жена, и Георгий, его единоутробный брат. Первая мне не кажется способной на убийство, тем более что деньгами она и так могла распоряжаться, а второго я пока не видела. Кто еще в подозреваемых? Коля? Повторюсь, он не выигрывал от смерти ровным счетом ничего, так что на данный момент с приятным облегчением на сердце я вычеркиваю его из списка. Только что он делал там? Этот вопрос так и висел все это время, мешал жить, дышать и обязан был рано или поздно всплыть. Я всенепременно спрошу его об этом, когда увижу. Если увижу…

Итак, вернемся к семье попрошаек Юрочкиных, которые весьма годятся на роль убийц. Во-первых, банк. Во-вторых, надо выяснить, не могут ли они каким-то путем получить все деньги, квартиру и прочее имущество. Скажем, оспорить завещание. Его мать тоже наследница первой очереди, наравне с женой.

С этими умозаключениями я и отбыла в царство Морфея.

Разбудил меня телефон. Звонила Катька. Едва услышав ее голос, вместо приветствия я пробубнила в трубку:

— Боже мой! Я переспала Катьку!

— Вообще-то привет. Но спать ты не дурна — двенадцатый час. Хорошо живешь, подруга!

— Хорошо?! Да если б не эта Рыжая! — Я посмотрела направо: Танька мирно похрапывала, заняв две трети дивана.

— Грачева? При чем здесь она? Ладно, давай собирайся. Через полчаса я за тобой зайду.

— Опять расследование? Кого на этот раз пытаем с пристрастием?

— На этот раз у нас похороны. — И она дала отбой, не дав мне возможности ни уточнить, ни опротестовать.

Родителей дома не было, наверно, укатили в магазин или на рыбалку, что не менее вероятно. Я оделась в черное, но сверху пришлось накинуть бежевую замшевую ветровку, потому что ничего другого у меня не было. В то же время она не белая и не красная, да и Крюков мне по сути никто. Потом вдруг пришли приятные мысли о том, кого я могу там увидеть, и мне до жути захотелось сотворить потрясающий макияж, что я и принялась выделывать, увлекаясь все более и более. Добавлю, что после бледно-розового блеска для губ, единственно украшавшего мой фейс во все прежние времена, узнать меня было непросто. В довесок к образу я распустила волосы, а то они уже отвыкли от всего, что не причислялось к разряду хвостов. Пусть он упадет!

«Стоп, — тут же одернула я себя. — Кто — он? Ты на свидание собралась или на похороны?»

Звонок раздался с опозданием на шесть с половиной минут: Катька имела привычку опаздывать ровно на это количество времени.

«Как всегда», — хихикнула я и пошла открывать.

Стоило Кате увидеть мою физиономию, как ее брови резко вспорхнули вверх, спрятались под короткую челку, да так там и остались. Короче говоря, вместо ненаглядного принца «падение» совершила лучшая подруга.

— Ты что с собой сделала?!

— Что, плохо? — Я обеспокоенно обратилась к зеркалу и принялась критически себя оглядывать. Оказывается, это крайне занимательное занятие, а я и не подозревала! — Скажи мне правду! Скажи! Плохо?! — мой голос постепенно срывался на визг, а душевное состояние приближалось к истерии. — Мне так плохо?! Я страшная, да?!

— Да нет, угомонись. Для новогодней елки в самый раз… Ладно, некогда переделывать. Идем, — она грубо схватила меня под руку и понеслась, словно ураган, вниз по лестнице.

— Подожди! — что есть силы отбивалась я. — Я ж не успела рассмотреть себя сзади!

— Хрюшкин рассмотрит, — съехидничала она, имея в виду, разумеется, Хрякина. — Быстрее, вон автобус!

Я рассказала Катьке историю появления Таньки в нашем доме, что заняло всю дорогу до кладбища, а подруга тем временем терла мое лицо влажной салфеткой, чтобы смыть с меня образ индейца, вышедшего на тропу войны.

На момент нашего появления там уже вовсю шла церемония, гроб опускали в вырытую ранее яму, некоторые среди присутствующих плакали. Народу было много, видимо, убиенный банкир был личностью известной. Сначала мы просто стояли в стороне, но найдя глазами плачущую Наташку, решили к ней подойти. Она почему-то стояла одна. Приблизившись к ней, я тут же протянула бумажные салфетки.

— Спасибо, — пробормотала вдова и стала вытирать слезы.

Подождав, когда она успокоится, Катя принялась ее бессовестно пытать:

— Скажи, ты всех здесь знаешь?

— Да, большую часть. В основном здесь сотрудники банка и компаньоны по бизнесу. Родственников у него было мало.

— А Юрочкины тоже присутствуют? Можешь показать их?

Как оказалось, Катя шла тем же путем, что и я вчера. Не зря она ими заинтересовалась.

Крюкова ткнула пальцем в группу из пяти человек, тихо стоявшую возле самой ограды.

— Вот этот высокий — Жора, рядом с ним его жена, Ангелина, — показала она на невысокую и полноватую темноволосую женщину. — Мальчики — это их сыновья. Старший Артем, ему пять, младшему Егорке четыре.

— А что это за женщина лет шестидесяти возле Георгия? — осведомилась я. — Та, что плачет?

— Моя свекровь, так называемая. Я думала, она и слезинки не проронит. Дождалась-таки, — со злостью выдала Наталья.

— Чего дождалась? — замерли мы в предчувствии разгадки преступления.

— Сашиной смерти, — вздохнула вдова. — Всю кровь из него высосала. Еще мать называется. — Тряхнув головой, словно пытаясь освободиться от какого-то неведомого нам наваждения, а может, приступа ярости, продолжила: — А вот этот, который приближается к нам, это Николай Хрякин. Помните, я о нем говорила?

Да. Не знаю, как Катька, а вот я помнила о нем постоянно и беспрерывно.

— Юля! И ты здесь? — удивленно поприветствовал меня Коля, подходя к нашей невеликих размеров группе. Все ближе и ближе…

— Да, — промямлила я и заулыбалась. Я знала, что на похоронах этого делать нельзя, тем более стоя рядом с горюющей вдовой (и мне стыдно, правда!), но один вид Николая Хрякина рождал бабочек в моем животе.