— Израильтянин затеял какое-то крупное дельце. К нему приехал кореш из Тарасова. Кажется, некто Пуля. Говорят, тот еще фрукт. Я видел их в начале этого месяца в одном респектабельном казино. Названия не помню, я в таких местах не часто бываю, а если честно, то это вообще был один-единственный случай. Старый приятель, недавно открывший свой собственный бизнес, пригласил меня поразвлечься…

— Ближе к делу, Сэм, — поторопил его Граф.

— Вот я и говорю, в этом дорогом казино они и тусовались. Их было трое. Сам Израильтянин, его корефан и еще какой-то импозантный господин в клетчатом костюме. Этакий фраер ушастый.

— Кто он такой? — Граф на мгновение обернулся ко мне, а затем вновь переключил свое внимание на Сэма.

— Откуда мне знать, Граф? Такие типы, как тот, в наших кругах не попадаются. Сразу видно, делец какой-то. Грач.

Я уже слышала раньше, что на воровском жаргоне грачами называют богатых людей, а потому прекрасно поняла, о чем говорит Сэм.

— Узнать его сможешь? — полюбопытствовал Граф.

— Узнать-то узнаю, но у тебя же нет его фотки, — парировал тот.

— Ты пошерсти, Сэм, и на этот предмет тоже. Постарайся выяснить, что за грач такой.

— Сделаем, — заверил Сэм собеседника, залпом допивая остатки пива.

Ему уже явно не терпелось вернуться в общество бильярдных шаров и верного кия. Граф тоже заметил это.

— Ладно, ступай, Сэм, — отпустил он его. — Спасибо за информацию. Больше тебе нечего добавить?

На смуглой небритой физиономии отразилось некоторое замешательство.

— Есть еще кое-что, — произнес он после паузы. — Тут неделю назад Рикс трепался, что может запросто найти Израильтянина, если тот вдруг ему понадобится. Я сам слышал. Но ты ведь знаешь Рикса, Граф. Он редкостное трепло, к тому же был в стельку пьян.

— Да, он частенько болтает глупости, — произнес Граф, но я заметила, что на его лице появилась заинтересованность.

— Во-во! — поддержал его Сэм. — И я о том же. Но, если хочешь, проверь. Не помешает ведь.

— Проверю.

— Если что узнаю еще, позвоню, — пообещал Сэм, косясь в сторону бильярдного стола.

— Ладушки, — Граф дружески хлопнул его по плечу, давая понять, что больше не задерживает.

Но приступить немедленно к игре Сэму было не суждено. Входная дверь в «Карамболь» нарочито громко хлопнула, привлекая к себе всеобщее внимание. Мы тоже обернулись на стук. На пороге стояли трое мордоворотов, все как на подбор в черных кожаных куртках и белоснежных легких шарфиках. Руки у всех троих засунуты в карманы. Но самое неприятное было в том, что они недобро смотрели именно в нашу сторону.

— Кабешевские, — мрачно произнес Сэм и сплюнул прямо на пол.

— Ну что ж, очень даже кстати, — молвил Граф.

Не спуская глаз с вошедших, он отклонился в сторону, пряча корпус за меня, и, достав из-под пиджака «кольт» сорок пятого калибра, сунул его в боковой карман.

Вопрос, кому же звонил бармен несколько минут назад, отпал для меня сам собой.

Ребята из бригады Кабеша не двигались с места, продолжая буравить нас взглядами и, видимо, ожидая, какие же действия предпримем мы. Граф решил не томить их.

— Пойду пообщаюсь, — сказал он, небрежным жестом швыряя окурок в стоявшую рядом пепельницу.

— Я тоже поучаствую, если ты не против, Граф, — произнес Сэм, расправляя плечи.

— Не против.

Граф двинулся первым, Сэм за ним, и замкнула шествие я. Самый высокий из пожаловавшей троицы выступил вперед.

— Привет, Сэм! — развязно бросил он, не вынимая рук из карманов. — Это твои кореша?

— А в чем проблема?

— Нам птичка насвистела, что они вроде бы интересуются Израильтянином, — на устах высокого блуждала ехидная ухмылка.

— Это верно, — Граф приблизился к нему вплотную. — А что?

— Хотелось бы знать, зачем он вам.

— Думаю, это наше личное дело.

Глаза Графа недобро блеснули.

Стоявший перед ним отморозок не знал, с кем ведет беседу, а Графу, не привыкшему к такому обращению, здорово не понравилось его поведение. И тут высокий тип в кожаной куртке совершил грубейшую в своей жизни оплошность.

— Ошибаешься, козел, — сказал он и смачно сплюнул Графу на ботинок.

Его поступок вызвал дружный смех со стороны двух других дружков.

Граф ни слова не ответил на оскорбление, но реакция его была мгновенной и молниеносной. Даже я не успела ничего сообразить. Он выхватил из кармана «кольт», приставил его ко лбу высокого и спустил курок. Грянул выстрел, пуля прошла навылет, разворотив высокому затылочную кость. Кровь, перемешанная с мозгами, обдала с ног до головы подельников высокого, стоявших у него за спиной. В ту же секунду Сэм взвился в воздух и, как в красивом американском боевике, совершив вертушку, впечатал подошву ступни в челюсть другого «кожаного». Голова его дернулась назад, сопровождаемая характерным хрустом шейных позвонков. Я не успела и глазом моргнуть, а двое кабешевских ребят были уже мертвы. Третий парнишка вытащил из кармана пистолет, но было поздно. Граф, уперев ствол «кольта» ему в живот, спокойно произнес:

— Брось «пушку», ублюдок!

Парень на секунду замешкался.

— Считаю до трех, — предупредил его Граф. — Раз…

Пальцы разжались, и оружие с глухим стуком упало на пол. В глазах паренька заметался страх.

— Молодец! — похвалил его Граф. — Теперь без глупых шуток разворачивайся и топай к машине. Белый «Мерседес». Начнешь корчить из себя героя, схлопочешь пулю в затылок. Все понял?

— Да, — сглотнув слюну, ответил кабешевский браток.

— Тогда пошел.

В «Карамболе» повисла гнетущая тишина. Игра за столами прекратилась, и все дружно пялились на нас.

— Все в порядке, — громко возвестил Сэм. — Ничего страшного не случилось. Обычные дружеские разборки.

Его слова были встречены одобрительными кивками со стороны завсегдатаев Верхнего тупика. Сэм и в самом деле имел здесь вес.

— Одну минутку, — сказала я Графу, заметив, что тот со своим пленником уже направляется к выходу. — Подожди меня.

Поучаствовать в стычке с кабешевскими ребятками мне не удалось из-за стремительного нападения Графа и Сэма, но распиравшее меня недовольство требовало откровенного выхода. Нужен был кто-то, способный удовлетворить меня в этом плане. И я знала, кто. Приблизившись к стойке бара, я перегнулась через нее и со всего замаха въехала кулаком в челюсть бармена. Тот завалился на спину и скрылся вниз под стойку. Лишь глухой стук возвестил о том, что голова стукача встретилась с полом.