Там места достаточно, чтобы разъехаться. Она остановилась. Подождала кого-то и…

– И дальше куда? Назад не выезжала. На записях с камер этого нет.

– А что, если… А что, если… – она постучала себя пальцем по губам, виновато глянула. – А что, если прямо в этом месте их и украли? И Асю, и ее машину?

Палыч сразу понял, о чем она. Размышлял минуту.

– Это должен быть либо огромный контейнер, либо эвакуатор, либо автовоз.

– Да. И их точно никто не отсматривал на камерах. – Она поерзала на сиденье и добавила: – Я так думаю.

– Еще твоему павлину задание. Пусть узнает, – неприятным скрипучим голосом добавил Палыч. – Нам к коллегам соваться нельзя. Хотя родители все равно нас сдадут.

– Ты им не представился. Я тоже. А удостоверение рассмотреть было невозможно. По приметам? Вряд ли нас с тобой знают в том отделе, куда мама с папой отнесли заявление об исчезновении дочери…

Их знали. Правильнее, их вычислили. Там тоже не дураки работали. Сразу сообразили, к кому мог обратиться за помощью их главный подозреваемый.

– Что за самодеятельность? – возмутился, позвонив Палычу, майор Васюков. – Могли бы обратиться к нам.

– И ты, майор, сразу прямо карты мне на стол выложил бы, да? – миролюбиво отозвался Палыч, с Васюковым они были неплохо знакомы. – Какую-нибудь ахинею понес бы про заинтересованных лиц и прочее.

– Я и сейчас ее понесу, товарищ подполковник, – не принял пальмовой ветви майор. – Вы за нашей спиной опрашиваете родителей исчезнувшей девушки.

– Ничьих спин не видел, – снова отшутился Палыч. – Просто зашли, выпили кофе и немного пообщались.

– Да? А то, что наш главный подозреваемый – муж вашей подчиненной, это как? Не делает ее лицом заинтересованным?

– Еще скажи, подозреваемой! – фыркнул Палыч вроде весело, но ей кулак со своего места показал, и глаза страшные сделал.

– Понадобится – скажу, – настырничал майор. – И начальству доложить я просто обязан. Тем более что у подозреваемого с Кирилловой случился любовный роман. Продолжался, сам знаешь, два года. А все это время капитан Панина была его женой. И у нее, между прочим, не мотив – сказка. Я доложу руководству.

– Докладывай, майор, проблем вообще никаких. Да… – Палыч выдержал паузу и вкрадчиво поинтересовался: – По камерам отследили движение тяжелого транспорта в районе улицы Добролюбова?

– В смысле? Какого тяжелого транспорта? Не понял, товарищ подполковник! – затараторил майор.

– Значит, не отследили. А он там был, сто процентов был. Иначе куда подевался ее внедорожник?

Майор молчал томительных тридцать секунд. Даша слышала с телефона Палыча, включенного на громкую связь, как их коллега из соседнего отдела щелкает компьютерной мышкой. Едва слышно чертыхается.

– Ну, что там, майор Васюков? – поторопил его Палыч. – Есть что-то на записях?

– Так точно, товарищ подполковник. Есть эвакуатор, выезжает через десять минут после того, как внедорожник Кирилловой свернул с улицы Добролюбова во дворы.

– Машина на нем?

– Машина какая-то есть, это абсолютно точно. Но какая… – он попыхтел, пощелкал мышкой. – Она зачехлена. Ничего не видно, ни марки, ни цвета.

– Номер эвакуатора имеется?

– Номер имеется. Но… – Майор бесконечно долго щелкал компьютерной мышью. – Но его не видно. Запрошу записи с других камер.

– Я тоже, – перебил его Палыч и, когда майор вопросительно возмутился, пояснил: – Теперь это не только твое дело, майор. Теперь это дело касается и моей подчиненной, а значит, автоматически переходит в разряд личных. И да, я тоже доложу своему руководству…

Отключив телефон, Палыч молчал непозволительно долго. На Дашу не смотрел. Катал по столу авторучку. Она подготовилась к разносу, разным его взглядам из серии укоряющих, всяким ехидным междометиям. И страшно удивилась, когда Палыч, наставив на нее палец, проговорил:

– Ты молодец, Панина.

– Это сарказм? – поморгала она изумленно.

– Нет. Ты в самом деле молодец. – Он подпер щеку кулаком, покосившись на чайник. Попросил.: – Завари чего-нибудь, Панина. Во рту пересохло.

Она вскочила с места, схватила с подоконника их чашки, включила чайник. По две ложки растворимого кофе, по две ложки сахара, по чайной ложке сливок из коробки. Так они всегда морили голод на работе.

– Если бы мы не подсуетились… – задумчиво протянул подполковник Лисицын. – Нет, не так… Если бы твой мерзавец не пришел к тебе с просьбой и мы не подсуетились, то к развитию событий вовсе не были бы готовы. Ты слышала? Слышала, что этот майор задвигал? Мотив, говорит, сказочный. И подтянул бы тебя к допросам, мама не горюй. А оно нам надо – так светиться? Совсем нет. Так что, Панина, все правильно ты сделала. А я еще ворчал на тебя, старый пень. И руководству я тоже доложу, чтобы сюрпризом для них не было, если майор все же вызовет тебя для дачи показаний.

– Вот скотина! – выпалила она, поставив перед Палычем чашку с кофе.

– Майор?

– Коленька! Мало того что вел себя прегадко в нашем с ним браке. Так еще и подставил меня.

Она отвернулась от Палыча к окну, чтобы он не заметил, как она расстраивается. Схватилась за чашку, как за круг спасательный. Принялась пить маленькими глотками. Но он все равно заметил.

– Не вздумай реветь тут мне! – прикрикнул он на нее. – Нашла из-за чего!

– Я не реву, – тряхнула она головой. – Просто думаю… Думаю, а вдруг это он? Убил ее и тело спрятал в машине, которую вывез на эвакуаторе?

– Он мог?

– Не знаю. Но алиби на тот момент у него нет. Он сам признался, что был в кабинете, работал. И его никто не видел. Все думали, что он уехал. Камеры в тот день не работали в офисе, профилактические работы проводились. Как удобно, да? И на стоянке тоже камеры не работали. Да это и не важно, Коленька утверждает, что в тот день не брал свою машину. Оставил ее у дома.

– О как! – Палыч подозрительно сощурился, глотая огненный кофе, как воду из родника. – А что так?

– Будто такая у них с Асей была договоренность. Она приезжает от родителей на своей машине, после работы они ужинают в ресторане и едут к нему. Вот он и затих в своем кабинете, работал с его слов. И его никто не видел ни входящим в офис, ни выходящим. Охраны у них в офисе нет. Секретарша, она же его любовница, подтвердить его алиби не могла, она как раз и пропала. А остальные… Были заняты своей работой. И к нему в кабинет не совались. Обычно он сам вызывал их через Асю.

Палыч допил кофе, поставил чашку на край стола и снова схватился за авторучку, принявшись катать ее по столу.

– А ведь дела его дрянь, Панина, – сделал он