Его выговор был правильным, поэтому происхождение Белого Дракона Гермиона могла определить со стопроцентной уверенностью — англичанин. Ко всему прочему, его акцент выдавал в нём жителя южной Англии, а правильное произношение — человека образованного и из хорошей семьи.

И вот тут на ум невольно пришла догадка, от которой трудно было отмахнуться.

Он так хорошо разбирается в волшебных палочках, или он просто узнал её? Если её подозрения верны, значит, древко Беллатрисы ему было знакомо…

Шаги в коридоре заставили её вынырнуть из мыслей и напрячься. Раздался размеренный тихий стук, с паузой после каждого удара. Гермиона направила палочку на замок. Дверь распахнулась, и сердце взволнованно забилось: этот силуэт она уже не могла ни с кем спутать.

— Можно? — вкрадчиво проговорил Белый Дракон. Его лицо снова было скрыто, но этот приглушенный голос приятными нотками разлился по сознанию.

— Входи, — Гермиона чуть помедлила. — В этот раз ты не поджидаешь в темноте, а проявляешь чудеса вежливости.

— А тебе нравится, когда в общении с тобой проявляют непредсказуемость, не так ли? — рассмеялся он, явно подтрунивая. Закрыл дверь и остановился перед ней, рассматривая.

— Отчего же. Обычно я предпочитаю ясность намерений.

Если его разговорить, может, он выдаст себя сам? Ей бы ещё раз увидеть его глаза. Тогда она непременно поймёт, узнает…

— Ясность намерений… — он словно попробовал это словосочетание на вкус. Затем вернулся к насмешливому тону: — Будь по-твоему. Ты же знаешь, что в дуэлях волшебников не важен пол? Магия не делает различий, будь то ведьма или маг.

— Ты пытаешься намекнуть на что-то? — медленно проговорила Гермиона.

Он чуть склонил голову набок и улыбнулся. Гермиона была уверена, что он знает, как чертовски соблазнительна его улыбка.

— Я вношу ясность в мои намерения. Рекомендую тебе сражаться сегодня в полную силу, не думая, что я проявлю снисходительность. — Он сделал несколько шагов в сторону и небрежно привалился к камину, не вынимая рук из карманов чёрной мантии.

— Я должна испугаться? — с иронией произнесла Гермиона. Внутри шевельнулось сожаление: он намеренно встал так, что его фигуру скрадывали тени, не давая понять, улыбается он или серьёзен. А ей хотелось не только чувствовать его настрой, но и видеть, как он реагирует, пусть даже лёгким движением уголков губ.

— Трепет и благоговейное почтение меня вполне устроят, — после небольшой паузы произнёс он ей в тон.

— Мне кажется, или ты боишься? — она намеренно провоцировала его, выводя на эмоции. Это была уже личная игра — словесная дуэль, в которой она не желала ему проиграть.

Но Белый Дракон лишь коротко усмехнулся:

— Тебе кажется, Золотая Львица. Не думай, что если ты придумала хитрое заклинание щита от Круциатуса, то это поможет тебе в дуэли против меня.

Подобная самонадеянность и нотка уничижения, прозвучавшая в адрес её новаторской разработки, глубоко задели. Гермиона долгое время изобретала чары для этого щита, он был чем-то вроде итоговой работы после обучения в Академии Авроров. И вот какой-то полукриминальный дуэлянт говорит об этом с таким апломбом, как о чём-то заурядном!

— На твоём месте, Белый Дракон, — подстраиваясь под его лениво-вальяжный тон, проговорила Гермиона, — я бы отполировала свою палочку. Неровен час, подведёт в самый ответственный момент.

Она одним плавным движением поднялась с кресла, выровнявшись в полный рост и вскинув голову.

Раздался смех. Он откровенно потешался над её словами, ничуть не обидевшись.

— Что ж… — с некоторой двусмысленностью произнёс он, отталкиваясь от камина и делая шаг в её сторону. — Моя палочка всегда к твоим услугам. Уверяю, она не подведёт.

У Гермионы возникло ощущение, что всё вдруг вышло из-под её контроля. Словно в замедленной съёмке, она видела, как он сокращает расстояние между ними в три размашистых шага. Пламя свечей в настенных подсвечниках дрогнуло от его быстрого движения.

— Что ты… — собственный голос прозвучал удивлённо и немного испуганно. Едва она успела вскинуть руку с палочкой, как твёрдая ладонь обхватила её запястье, поднимая вверх. С удивлением она отметила, что его руки без кожаных перчаток. Он стремительно наступал, и под его натиском Гермиона сделала несколько шагов назад, пока не почувствовала, как спина вжалась в деревянную панель. Кисть с палочкой оказалась крепко прижатой к стене чуть выше её головы, и в последнее мгновение у Гермионы промелькнуло понимание того, что сейчас произойдёт.

Его губы обрушились на неё с таким уверенным и властным напором, что она задохнулась от этого ощущения. Другая его рука обхватила её горло, и большой палец с нажимом проследил направление мышцы на шее, чуть сильнее вдавливаясь в месте, где неистово колотилась жилка.

С задушенным полувскриком она открыла рот навстречу его горячим губам, и его язык тут же раздвинул ей зубы, врываясь внутрь самым дерзким образом. Казалось, он закрыл своей фигурой весь свет в комнате и они стояли в кромешной тьме, яростно сталкиваясь зубами и переплетаясь языками. Их маски с неприятным стуком соприкасались при движениях, и он откинул её чуть назад, перехватив затылок и нависнув над ней. Её капюшон мантии сполз с головы, но Гермиона этого даже не заметила.

Что-то ненасытное, жадное, неумолимо разгоралось адским пламенем в её теле, и рука, безвольно висевшая плетью до этого, судорожно обхватила его спину, сминая в ладони мантию. Гермиона закрыла глаза, и её закружило в этом настойчивом поцелуе, на который она с жаром отвечала. Она не могла определиться, оттолкнуть ли его или притянуть ближе, потому что он не давал ни секунды на анализ происходящего.

Горячее дыхание мазнуло по подбородку, и Гермиона едва не вскрикнула, когда он легко прикусил тонкую кожу за ухом, слегка посасывая её. Пальцы, сжимавшие палочку, дрогнули, выронив древко. Глухой стук дерева о паркет заглушил её стон. Казалось, его запах заполонил весь воздух в комнате, врываясь в лёгкие тонким ароматом вместе с каждым вздохом. Тело наполняла сладостная энергия, переплетавшаяся со слабостью в таком невероятном тандеме, что, не в силах сдерживать эту пытку, она прикусила губу, заглушая новый всхлип.

Его рука, по-прежнему сжимавшая её запястье, потянула его вниз, протащив по гладкой деревянной стене. В следующее мгновение его ладони нагло распахнули её плотную мантию, пробираясь к телу, затянутому в кожаный комбинезон. И она подалась навстречу его уверенному движению, совершенно теряя контроль над своими действиями.

Губы ласкали её шею над низким воротничком одежды, а руки фривольно блуждали по груди, сжимая её с восхитительным вожделением. Гермионе казалось, что она потеряла способность думать, но её пальцы, точно жили своей жизнью, обхватили его плечи. Даже через слой одежды они ощущались невероятно твёрдыми, и одно это понимание заставило