Это неважно, обреченно думаю я, ведь кто придет на помощь убийце!

Лицо Лиама возникает перед глазами. Нужно было послушать его и сбежать в Эмбергрис. А теперь наш план разрушен.

Моя бессвязная речь, кажется, придает стражникам уверенности. Вскоре они уже тащат меня к двери, по ступеням, коридору. Какое бы снадобье ни заставила меня вдохнуть Каро, оно сделало мои конечности слабыми и безжизненными. Я лишь могу попытаться запомнить, каким путем мы идем: вниз по каменной лестнице, через коридоры, которые становятся все темнее и ýже с каждым шагом, – но в голове звучит непрерывный шепот, который одновременно похож на голос Каро и мой собственный, и он спрашивает: «Какая разница? Зачем пытаться? Ты никогда от нее не сбежишь».

Но даже он затихает, когда стражники заталкивают меня в маленькую камеру, а потом захлопывают дверь у меня за спиной.

В своих снах я превращаюсь в Змею, мои длинные мышцы покрыты блестящей, как изумруды, чешуей. Я проскальзываю сквозь тьму и тени, протягивающие свои длинные пыльцы, чтобы поймать меня. Мимо проносится золото. Стройная фигура, янтарные глаза. Лиса, думаю я, мои мысли становятся лишь вспышками ощущений и чувств. Тела касается ледяной воздух, впереди свет, и Лиса оборачивается. Страх, ужасный страх и шум позади меня, словно завывание сильного ветра или лай собаки: ее челюсти щелкают, и она рычит, следуя за своей добычей по пятам, приближаясь…

Меня будит страх. По крайней мере, мне кажется, что я проснулась: слишком темно, чтобы точно понять. Мой взгляд сосредотачивается на полоске света, пронзающей темноту. Свет исходит из-под двери камеры. Кровь кипит в венах, взбудораженная кошмаром. Этот ужасный вой.

Я приподнимаюсь, пытаясь стряхнуть сон, снова моргаю, пока глаза привыкают к свету. Должно быть, это темницы в недрах дворца Семперы – земля подо мной из того же камня цвета слоновой кости, как и все остальное, но он припорошен пылью и грязью. Практически в полной темноте я вижу на полу следы, оставленные узниками. Ноги и руки сводит от боли, когда я пытаюсь сесть.

Здесь тихо, но, если хорошо прислушаться, можно услышать слабые голоса за дверью, увидеть, как расхаживают часовые возле моей камеры.

Время сочится сквозь пальцы словно песок. Я часами смотрю через маленькое отверстие в двери, фокусируя взгляд на прямоугольнике света. Считаю кружащиеся пылинки, то появляющиеся, то исчезающие в тени. Жадно поглощаю каждое слово стражников, доносящееся из-за двери, пытаясь разобрать их произношение и понять, откуда каждый из них. Что угодно, чтобы привести в порядок мысли после того снадобья, что Каро заставила меня вдохнуть. Что угодно, чтобы не думать о блеске кинжала Колдуньи, ледяном взгляде Ины и том, как ее глаза изменились, когда в них погас свет.

Когда новая тень закрывает луч, падающий на пол камеры, все мое тело в тревоге напрягается.

– Вы оба пропускаете отличный пир там, внизу, – говорит незнакомый женский голос. – Можете отправляться туда, она никуда не уйдет.

– Капитан, – говорит один стражник, его голос хриплый, но нервный, – у нас приказ от леди Каро охранять ее здесь.

– Она опасна, – добавляет другой мужчина и пинает дверь своим сапогом. – Попыталась напасть на Королеву голыми руками. Видел это собственными глазами.

Аккуратно приподнимаясь на локте, я подползаю к двери, чтобы лучше слышать. Чувствую себя какой угодно, но не опасной – хотя снадобье, кажется, теряет силу, и ощущение собственного тела постепенно возвращается ко мне.

Женщина – капитан? – открывает дверь так широко, насколько позволяет цепь, и заглядывает в камеру. Она смотрит на меня критически. А потом ее лицо меняется, глаза расширяются, она что-то бормочет.

Я уставилась на нее в непонимании. Она беззвучно шепчет слова, и я могу прочитать по губам.

Останови время.

Мой разум все еще в тумане, голова болит, но это значит, что я не задумываюсь, почему капитан говорит мне воспользоваться моей магией. Сердце бешено стучит. Скорее прижать ладони к полу и пожелать, чтобы время вокруг меня замедлилось. В тумане я почти представляю его струйки, выползающие из моих рук, проскальзывающие мимо женщины и окружающие двух мужчин. Они замирают, две механические куклы, чей завод закончился.

Хотя я не смогу удерживать их долго, ведь я так слаба. Но мне и не надо. Женщина пересекает коридор и гасит неподвижное пламя факелов. Ее движения точны. Затем она возвращается на место, и я теряю контроль над временем.

Мир ускоряется. Огонь потухает за мгновение.

Опускается темнота, и женщина вполне правдоподобно кричит от ужаса. Затем раздаются два удара, потом еще. Второй стражник как раз успевает коротко и приглушенно закричать, прежде чем и он с громким стуком падает на пол. У меня перехватывает дыхание. Я слышу шипение заново зажженного факела.

Шаги женщины раздаются по каменному полу, и дверь моей камеры открывается.

Я щурюсь от света и вижу стражницу Береговой Гавани: с длинной косой вдоль спины, в той же форме, что и мои захватчики. Я ее не узнаю. Пока женщина стоит, тяжело дыша, кто-то еще появляется из тени в другом конце коридора. Лиам.

Я почти уверена, что это галлюцинация, вызванная зельем Каро, но, когда он спешит в камеру, понимаю, что Лиам настоящий. То, как он двигается, как несколько локонов выбиваются из прически и спадают ему на лицо, кажется вполне реальным. Он выглядит более бледным и худым, чем я его запомнила, но на нем новый зеленый военный жилет с золотыми пуговицами и эполетами. Знак отличия Герлингов сверкает на его груди. Именно Лиам рассказал мне, что я Алхимик.

Он кивает капитану, которая молча скрывается в коридоре, ее коса – последнее, что исчезает за темным поворотом.

Старый страх – перед Герлингами и особенно Лиамом – шевелится во мне, когда он пересекает камеру тремя широкими шагами. Я немного отстраняюсь. Я знала, что он может быть здесь, в Береговой Гавани, но одно дело – знать, и совсем другое – видеть, как он стоит здесь прямо сейчас.

Перед глазами все еще туман, но я четко вижу его лицо в свете факела. Безразличие в его взгляде сменяется сперва облегчением, а потом страхом.

– Джулс, – выдыхает он, – ты жива.

Когда я видела Лиама в последний раз, он помог мне сбежать из темницы Эверлесса и отправил с инструкциями в Эмбергрис. Он спас мне жизнь, хотя не был обязан. Лиам садится передо мной на корточки и осматривает порванную одежду, кровоточащую рану на голове. От него исходят жар и вместе с тем тревога.

– Ты так и не добралась до Эмбергриса, как мы планировали. Я подумал, может, кровососы…

Я опускаю глаза: вот уж не думала, что он станет волноваться.

– Я в порядке.

Не поддаваться эмоциям.