Уголок рта Трентона весело приподнялся.

— Мне ничего не нужно, уверяю вас, ваше величество.

— Глупости, — возразила она. — Всем что-нибудь нужно.

— Извините, но я с вами не согласен, ваше величество. Я приобрел все, что только возможно иметь… по крайней мере, на данный момент. — Трентон отбросил мрачные мысли и одарил Викторию одной из своих редких заразительных улыбок. Нужно вернуть королеве хорошее настроение и постараться убедить ее забыть об этом нелепом желании удовлетворить какую-то несуществующую его потребность. — По правде говоря, — продолжил он, — во мне уже дважды нуждались в последние дни… Оба раза я был призван спасти девиц, попавших в беду.

Виктория продолжала холодно смотреть на него, ее не тронули ни ослепительная улыбка, ни благородный жест.

— Оставим пустую болтовню, Броддингтон. Я понимаю, что вам не нужно денежное вознаграждение. Тем не менее, безусловно, существует то, чего вам явно не хватает. — Черты ее лица смягчились, и она, словно в поисках опоры, облокотилась на колонну за спиной. — Пожалуйста, не лишайте меня возможности отплатить за то, что вы сделали для меня сегодня. Я не вынесла бы еще одной потери. — Голос ее задрожал.

Трентон понимающе склонил голову. Королеве в последнее время пришлось много переживать по ряду причин как личных, так и государственных. Сначала кровопролитие во время Крымской войны. Затем личная трагедия — ее мать, герцогиня Кентская, скончалась в марте 1861-го. Не прошло и девяти месяцев, как Виктории пришлось перенести самый тяжелый удар — смерть любимого принца-консорта, последовавшую перед Рождеством.

Горе Виктории было безграничным, она обожала Альберта и во всем полагалась на него. И не секрет, что без мужа деятельная королева чувствовала себя потерянной и обездоленной. Только Беатрис, ее младшая дочь и постоянная спутница, приносила матери утешение и давала силы для того, чтобы она могла дальше жить. Да, Трентон знал, что потеря шестнадцатилетней дочери убила бы Викторию.

— Я высоко ценю ваше доброе и щедрое предложение, Ваше величество, — благодарно ответил Трентон. — Тем не менее вы знаете меня достаточно хорошо, и мы оба прекрасно сознаем, что мои желания, к сожалению, не имеют материальной основы, их нельзя даровать. Даже обладая такой огромной властью, как у вас. — Последовала пауза.

— Возможно, в вашем положении это так, — задумчиво согласилась Виктория. Она вздернула подбородок и многозначительно посмотрела на него: — Месть не для нас. Ее может ниспослать только Бог.

Лицо Трентона застыло.

— Вот почему я не хочу никакой награды.

— Я не принимаю такой ответ. — Полная решимости Виктория ждала.

Трентон не знал, как умиротворить ее.

Они оба пришли к выводу, что он не нуждается ни в чем материальном, и в то же время он достаточно хорошо знал королеву и понимал, что она не откажется от принятого решения. И так как она не могла даровать его душе покой, что же ему попросить у нее?

Возмездие.

Как жаль, что невозможно такое попросить. Вчера он верил, будто оно осуществилось, но теперь понял, каким глупцом он был, — его победа оказалась ложной. Всего лишь бедность никогда не станет достаточным наказанием за отвратительное преступление виконта.

Злобно разрушив жизнь Трентона и его семьи, Колдуэлл вонзил нож в сердце Трентона, отняв то, что никогда невозможно будет вернуть. Так что единственным возможным возмездием станет только то, что испепелит сердце Бакстера.

Правда, это вряд ли возможно, так как у ублюдка нет сердца и ему нет ни до кого дела, кроме… Вдруг Трентона осенило, его разум словно осветился внезапной вспышкой, его охватило предвкушение сладостной мести, и это чувство заструилось по венам широкой многообещающей рекой. Нечто неотвратимое. Как он не подумал об этом раньше?

Око за око.

Сестра за отца.

К черту обольщение!

— Очень хорошо, ваше величество. У меня есть одна просьба. — На губах Трентона появилась язвительная усмешка, его глаза победно засияли.

— И это…

— Королевский указ, приказывающий Ариане Колдуэлл стать моей женой.

— Зачем? — без обиняков спросила королева.

— Зачем? — с невинным видом переспросил Трентон.

— Не надо играть со мной, Трентон, — предостерегла Виктория. — Мужчине, на которого женщины слетаются, словно пчелы на мед, едва ли нужна власть монарха, чтобы добыть невесту. — Она внезапно оборвала фразу и холодно взглянула на него: — Разве что есть причина, по которой именно эта женщина будет возражать против брака с вами.

Трентон поднял брови с насмешливым удивлением:

— Я думал, что вы хотите выполнить мое самое сокровенное желание, ваше величество, и не представлял, что потребуется объяснять причину моего выбора.

Не обращая внимания на подчеркнутый сарказм Трентона, Виктория царственно вздернула подбородок, оценивающе посмотрев на него из-под белого вдовьего чепца.

— Мы оба прекрасно знаем, какое отвращение вы питаете к Бакстеру Колдуэллу.

Трентон напрягся:

— Не без оснований.

Виктория нахмурилась:

— Я никогда не делала секрета из своего отношения к нему как человеку бесполезному, а также не скрывала, что верю в вашу невиновность во внезапной смерти Ванессы Колдуэлл при сомнительных обстоятельствах.

— Да. И за это я благодарен вам, — сказал Трентон более мягким тоном.

Виктория не стала слушать непривычные в его устах слова признательности и оборвала его, резко взмахнув рукой.

— Вы также знаете, как высоко я ценила вашего отца. Он был превосходным благородным человеком и нашим с Альбертом дорогим другом. Но это, тем не менее, не означает, что я одобряю те изменения, которые произошли в вас после его смерти. А стали вы угрюмым, ожесточенным, мстительным отшельником. — Она откашлялась. — Судя по фамилии, можно предположить, что молодая леди, на которой вы так внезапно и непреодолимо захотели жениться, — родственница Бакстера Колдуэлла.

— Его сестра, — подтвердил Трентон.

— Его сестра? — изумленно переспросила королева. — Но Ванесса…

— Эта другая сестра.

— А, та девочка? — пробормотала Виктория, вспоминая трагические события, потрясшие свет шесть лет назад… и семью, жизнь которой потом так изменилась. — Ее, кажется, зовут Ариана? Я о ней почти забыла… Она выглядела такой застенчивой малышкой, всегда в тени Ванессы.

Королева задумчиво смотрела перед собой. В ее воображении возник облик маленькой девочки, с медными волосами, огромными бирюзовыми глазами и задумчивым, отсутствующим выражением лица.

— Но она даже не была подростком, когда умерла Ванесса!

На лице Виктории отразился испуг. Она бросила быстрый взгляд на Беатрис, которую сейчас две суетящиеся горничные провожали в дом. Удовлетворенная тем, что румянец снова заиграл на щеках дочери, королева снова повернулась к Трентону. Понизив голос так, чтобы никто другой не смог услышать, она сказала: