— Негусто, — хмуро проговорил я и глянул на мускулистую гномью грудь, украшенную знакомыми бледно-серыми линиями. — Он тоже был… э-э-э… игроком,

— Ага, — поддакнул Петрович и посмотрел на колотую рану в виске бедолаги. Если он и понял, кто добил гнома, то ничего говорить не стал. Смолчал. Даже не бросил на меня осуждающий взгляд. Молодец.

Я решил закрыть веки гнома. Но только мои пальцы коснулись его глаз, как Семён выдал неожиданное оповещение. Он по-свойски сообщил, что существует возможность выучить язык гномов. Правда, на это дело придётся потратить одно очко опыта. А сейчас у меня в загашнике целых пять, поскольку смерти жаб, «моржа» и гнома дали мне аж пять уровней! При этом на четвёртом уровне открылась возможность выбрать одну из трёх способностей!

— Костёр, ты чего глаза вытаращил? — насторожилась Жанка.

— Симбионт предлагает мне выучить язык гномов.

— Учи. Иностранный язык — это всегда плюс, особенно при приёме на работу. Жаль, я в своё время английский не выучил. Может, чинил бы сейчас трубы где-нибудь в Нью-Йорке, — мечтательно прогудел Петрович и посмотрел вдаль затуманенным взором, словно видел там огни Бруклинского моста.

— Сильный довод, — усмехнулся я и согласился на предложение Семёна.

В ответ сим показал короткое воспоминание, в котором я кладу ладонь на обнажённую грудь Машки. Ну, намёк понятен, а ещё понятно то, что симбионт имеет доступ к моей памяти. Надо бы запомнить это.

Пока же моя рука легла на солнечное сплетение гнома. И тотчас линии его симбионта стали ещё больше светлеть. «Труп» сима будто стремительно разлагался на атомы. Кажется, Семён передавал знания языка, черпая их из своего собрата. Видать, напрямую, «от себя», он не мог дать знания. Потому-то сим и не предложил мне выучить эльфийский, хотя явно владел им, поскольку служил тому козлу эльфу.

Внезапно мои мысли спугнула дикая головная боль, прострелившая всё моё существо.

Благо, что истязания быстро отступили. А вот способность «язык гномов» осталась. И она даже подняла на одну единицу параметр «дух», отвечающий за склонность к сверхъестественным способностям и прочим сакральным вещам.

— Фух-х, — облегчённо выдохнул я, глянув на встревоженные физиономии разнорабочего и девчонки. — Это было незабываемо. Надеюсь, язык гномов мне действительно пригодится.

— Пригодится, — уверенно сказал Петрович и почесал висок крепкими ногтями с полосками грязи под ними.

— Угу, — поддакнула красотка и хозяйственно добавила: — Вещи гнома надо распределить между собой.

— Жанна, ты меня всё больше удивляешь. Откуда такие здравые рассуждения? Эдак ты скоро поймёшь, что просмотр инстаграмма — это не главное в жизни, — иронично сказал я.

— А что главное в жизни? Стирать трусы мужа и варить борщи? — язвительно выдала девчонка, чуть не отрезав мне голову острым, недовольным взглядом.

— Ладно, ладно, я шучу. Лучше возьми меч, — предложил я ей, цапнул рубаху гнома и напялил её на себя. Она повисла на мне, как на вешалке.

— И что мне с ним делать? Заколоться в случае опасности? Или ноготки подпилить? — пробурчала она, но клинок всё-таки взяла. — Блин тяжёлый. Вся моя косметика столько не весила.

— Да зачем тебя косметика? Ты и так на мордашку симпатичная, — сделал Петрович неуклюжий комплимент и кивнул на клинок гнома. — А такой штукой можно здорово по хребтине дать.

— Буду иметь в виду, — мрачно сказала красотка и проводила взглядом пояс гнома, перешедший к Петровичу. Мужик взял его себе, поскольку пояс подходил только для его широкой талии, накаченной с помощью ежедневного приёма пива.

Мешочек с монетками тоже достался разнорабочему. Он его повесил на специальный крючок, приделанный к поясу. А вот порванные доспехи мы брать не стали, да и поздно уже было хватать их. Этот мир опять решил испытать нас на прочность…

Из заросшего мхом прохода между пещерами с мерзким стрекотанием выбрался громадный серый жук, закованный в блестящий хитин. Его метровые усики-антенны активно зашевелились, а выпученные глаза-плошки сфокусировались на заверещавшей Жанке. И посмотрел он на неё, как на буженину в кляре.

— Охренеть «камаз»! — оценил я размеры насекомого. — За такую тварь, конечно, дадут море опыта, но мы её даже вдесятером не одолеем! Валим!

Тварь в этот миг подтвердила мою высокую оценку. Она шустро развернулась к нам жопой, приподняла крылья, поднатужилась и выдала мощную жёлтую струю, рассеявшуюся мелкими каплями. И там, где они падали, взвивался белёсый пар. Даже скальная порода сердито шипела и плавилась.

Повезло, что до нашей метнувшейся прочь троицы капли не долетели, но напугали они нас изрядно. Как напугал и второй громадный жук, выбравшийся из того же прохода. Кажется, они ходили парой. Парой, в которой царил мир и согласие. Жуки не стали драться из-за трупов «моржа» и гнома, а начали с радостным стрекотанием пожирать их.

Девчонка увидела это и мигом просипела:

— Мальчики, нам повезло. Они не погнались за нами. Ой! А это ещё что⁈

Её взор упал на новый сюрприз, притаившийся среди светящихся сталагмитов. Насекомое? Нет. Механизм! Восемь неподвижных металлических «лап» украшали сложные сочленения, из расположенных на крыше трубок с шипением выходил пар, а медное бочкообразное тело с разбитыми иллюминаторами изобиловало неровными дырами.

— Видать, жуки-сракаметы порезвились, — смекнул Петрович, качнув головой на механизм, похожий на глубоководный батискаф, попавший под кислотный дождь.

— Ага, — согласился я и шустрым зайцем ринулся к аппарату.

— Ты куда, идиот⁈ Это опасно! — взвизгнула Жанка и широко распахнутыми глазами посмотрела на доужинавших жуков, поползших к нам.

— Бегите! А я проверю, что внутри этой шайтан-машины. Экипаж её точно покинул, но они могли оставить что-то полезное! — на ходу прокричал я.

Петрович с девчонкой ринулись прочь, а мне кое-как удалось вскарабкаться на аппарат. Чёрт! Подушечки пальцев ободрал об трещины и заусенцы. Зато наградой мне стал люк, ведущий внутрь машины. Он деформировался, посему язычок внутреннего замка выскочил из пазла. Правда, люк оказался горячим и тяжёлым, как мои грехи. Но мне всё же удалось открыть его снаружи, хотя конструкция механизма на это явно не была рассчитана.

Под люком обнаружились металлические скобы, спускающиеся в тесное нутро аппарата. Я шустро преодолел их и оказался в настоящей парилке. Из нескольких труб свистел горячий пар, раскаливший воздух и сильно ухудшивший обзор.

К счастью, я всё-таки сумел быстро оглядеть небольшой отсек с несколькими сиденьями, рычагами и металлической приборной панелью с медными датчиками, снабжёнными стрелками.

Бинго! На одной из вогнутых стен висела карта. Моя рука поспешно сорвала её, сложила и сунула в карман. Всё, можно ретироваться! Но не тут-то было…

Увидевшие механизм жуки приняли его за конкурента и окатили жёлтой кислотой. Металл корпуса рассерженно зашипел,