Ну да, она бледная и длинноногая – но, скорее, как статуэтка из слоновой кости. Ее коса цвета червонного золота толстым канатом лежала на спине. Все оставшееся время на спуске Зафир воображал, как обовьет эту косу вокруг руки и притянет Ферн к себе для поцелуя.

Нужно было как-то сдержать свое либидо, прежде чем он ее увидит, поэтому он задержался с Тариком, чтобы посмотреть, как тот будет ощипывать пойманную дичь. Через пару минут сын с раздражением, которое нередко проявляют дети, когда родители слишком над ними трясутся, сказал: «Я справлюсь». Но вместо того, чтобы обидеться, Зафир признался себе в трусости. Он пошел пригласить Ферн на ужин, а в итоге потащился за ней через весь лагерь.

Надо было сразу окликнуть ее и поговорить в открытую, но он, как тупое животное, уставился на ее не пышные, но крепкие и красивые ягодицы, которые перекатывались от ходьбы под невесомой тканью саронга. Казалось, она никуда не торопилась. Наклон ее головы говорил о том, что она наслаждается созерцанием окрестностей.

Вот эта минута слабости его и сгубила. Когда он наконец нагнал ее в относительно укромном месте рядом с ее палаткой, он уже так раззадорил себя фантазиями, что остатки самоконтроля улетучились при взгляде на ее почти голое тело. Он не сказал ни слова. Удивительно еще, что потрудился скрыться с ней из вида, прежде чем повалить на песок.

Если бы она только увернулась от его ласк! Но нет – она с легкостью принимала их, так что дальше решать было ему. Когда она разомкнула губы и поцеловала его в ответ, он потерял голову. Его отрезвила лишь мысль о том, что их могут застигнуть в любую секунду.

И теперь, когда он знал, как она податлива, как млеет от его прикосновений, позволяя делать с ней все, что угодно, он мог думать лишь о том, чтобы ласкать ее снова. Довести до такого же исступления и проникнуть в нее, заставляя ее кричать от восторга.

Совершенно невозможно.

Ферн сидела напротив него за столом, опустив ресницы, и облизывала губы, смакуя тушеную дичь. Детишки сражались за ее внимание, и даже Аминея, казалось, пыталась ее развлечь.

Зафир же делал все возможное, чтобы не смотреть в ее сторону.

Но он приметил, что Ферн замоталась в хлопковую броню и ерзала, будто на иголках. Волосы она спрятала, но несколько прядей около лица выбились из-под хиджаба. Она без конца поправляла воротник и одергивала юбку, которую норовило сдуть ветром, гулявшим по долине в этот закатный час.

Раиду ничто не мешало гладить жену по щеке, а он, Зафир, не мог даже протянуть руку и заправить выбившиеся локоны под платок своей пассии. Он был возмущен такой ужасной несправедливостью и горем, которое чувствовал, получив отказ.

– Ты ходишь какой-то хмурый все каникулы, – заметила сестра, легонько толкнув его в бок. – Что тебя гложет?

Раид накрыл ее ладонь своей и пробормотал:

– Люди нашего положения не всегда вправе говорить о том, что нас тревожит.

Взгляд Аминеи переметнулся на Ферн, и та быстро смекнула, что она здесь лишняя. Она сделала гримасу, однако тут же переменилась и улыбнулась Тарику.

– Я должна еще раз поблагодарить вас, юноша. Мне все очень понравилось – и вкусный ужин, и приятная компания. Признаться, мне немного непривычно быть в шумном обществе. Я росла только с матерью – вот вся моя семья. Она часто работала допоздна, поэтому я привыкла есть в одиночестве.

«Если меня не пригласят снова, я буду даже рада», – читалось между строк.

Почему-то это задело Зафира. Раид не был снобом, но смотрел на вещи трезво. Ферн в этой семье была отведена определенная роль, и всем надлежало об этом помнить.

Ферн засобиралась под благовидным предлогом, и тут Тарик запросто поинтересовался:

– А где же был ваш отец? Умер?

– Нет, э-э-э… В общем…

У Ферн расширились глаза, словно она выехала на встречную полосу. Она сглотнула.

– Не у всех людей родители живут вместе, – выручила ее Аминея, выразительно косясь на Ферн, которая, в свою очередь, глядела на Раида, сгорая от стыда, будто он проклянет ее за то, что она посмела быть незаконнорожденной в присутствии его дочерей. Наверное, Ферн забыла, что мама и дядя девочек тоже родились вне брака.

– Как наша бабушка, что осталась в Англии и не стала жить здесь? – уточнила Башира.

– Именно, – подтвердила Аминея, кладя руку на головку дочери и одновременно посылая Зафиру страдальческий взгляд.

Они не так часто обсуждали вопрос своего рождения, и еще не придумали, как лучше объяснить это детям, но это была больная тема для обоих. В современном мире это не должно бы иметь значения, но разные политические группировки страны все равно изо дня в день не давали Зафиру забыть, что он незаконнорожденный полукровка.

Вот и Ферн, похоже, точно так же страдала за то, что родилась вне брака.

Он едва не сболтнул: «Ты нам под стать», но Ферн уже пришла в себя и смогла изобразить улыбку.

– Еще раз спасибо. Готова предложить приготовить для тебя что-нибудь из английской кухни, Тарик, но ты наверняка уже перепробовал все в гостях у бабушки.

– Она не велит повару готовить рыбу с картошкой – мое любимое блюдо. Мы с папой иногда тайком заказываем его в ресторане.

– Вот так и раскрываются государственные тайны, – пробормотала Ферн и осеклась. В мерцающем блеске свечей ее лицо казалось смуглым. Она поспешно встала и откланялась, собираясь уходить.

– Нет, останься, – упрашивала ее Джумана.

– Слышишь, музыка начинается? – Ферн дотронулась до уха и показала в направлении импровизированной кухни. – Это знак, что скоро пора спать. Но если родители разрешат, можем пойти к моей палатке и вместе понаблюдать созвездия при помощи приложения на планшете, пока он у меня не разрядился.

– Пап, можно? – стали умолять девочки. Тарик вопрошающе и с ожиданием смотрел на Зафира. Откуда такая привязанность к мисс Дэвенпорт у мальчика, сравнившего ее со скелетом и отдыхающего от школьных занятий? «Опять гены», – подумал Зафир с иронией.

– Конечно, – кивнул он. – У меня есть внешний аккумулятор, должно хватить еще на несколько зарядок. Можешь пользоваться до конца нашего пребывания здесь.

– Если не затруднит, – произнесла Ферн, кидая в его сторону встревоженный взгляд. Они впервые за весь вечер встретились глазами, и Зафира словно пронзило.

– Сейчас принесу, – сказал Тарик, вскакивая со своего места.

Ферн с облегчением расслабила плечи, направляясь вместе с детьми к своей палатке.

– Вот уж неловкий момент, – сказал Раид по-арабски, когда они ушли.

– О, лучше не начинай! – запротестовала Аминея, вешаясь на мужа.

Он подхватил ее и притянул к себе, шутливо возражая:

– Ну правда? Ты когда-нибудь видела, чтобы человек испытывал такой дискомфорт два часа кряду? Больно смотреть. Согласен, Зафир?