– Одной девочке плохо. Ее мать не понимает, что это серьезно, а я не могу найти твою сестру. У меня в качестве переводчика только Башира.

Бедуинский шейх потребовал, чтобы ему перевели слова Ферн, после чего шагнул к ней и щелкнул пальцами перед ее лицом, приказывая уйти.

Он, конечно, не ударил бы ее, но Зафир терял контроль.

Она отпрыгнула назад, переводя взгляд на этого мужчину и извиняясь:

– Я бы не пришла, если бы не была обеспокоена…

Ее голос дрожал, и Зафир понял, как глубоко задеты ее чувства. Но если в любой другой ситуации она бы промолчала, то сейчас набралась храбрости, выпрямила спину, отчего стала немного выше, и уверенно продолжила:

– Но ее мать не желает об этом говорить, потому что… девочке лет тринадцать, и мать думает, что пришло ее время. Я же подозреваю аппендицит.

– Что еще за время?..

Наконец до него дошло, и он заключил:

– Ах, ну да. Верно, так и есть.

– У меня было и то и другое – при половом созревании людей не лихорадит, – парировала она. – Я не могу это так оставить. Пойдемте и убедитесь сами.

Шейх бедуинов нетерпеливо фыркнул, слыша ее повелительный тон.

Ферн напряглась, готовясь принять удар, но держалась уверенно и испытующе смотрела на Зафира. В ее глазах были страх и мольба.

Если она не права, ей может не поздоровиться. И даже если права.

Он неохотно согласился. Когда они пришли, мама девочки была в ужасе оттого, что Ферн сообщила о ее дочери знатным мужчинам. Она попыталась отослать их прочь, заодно кляня Ферн по-арабски на чем свет стоит. Все женщины и девочки в общем шатре уставились на них, в том числе племянницы Зафира. Девочке, которой нездоровилось, стало неловко, и она попыталась ускользнуть.

Бедуинский шейх принялся убеждать Зафира уйти: пусть женщины сами разбираются. Он метал на Ферн злобные взгляды, полные осуждения и недоверия.

Ферн потянула Зафира за рукав, а девочка тем временем еле передвигала ноги.

– Это же ненормально, – настаивала Ферн. – Сделай так, чтобы они поняли!

– Тебе удаляли аппендикс?! Каковы симптомы воспаления? – прорычал он.

Зафир склонился, чтобы поговорить с девочкой и ее матерью, и жестом сдерживал возражения своего спутника, пока переводил для них слова Ферн.

Девочка расплакалась, и мама обняла ее. Обе не верили, что все может быть так серьезно. Он их прекрасно понимал. Кому хочется срочную операцию, когда ближайшая больница в двух днях пути на верблюде?

Зафир спросил мнение одного из своих телохранителей с медицинским образованием. Разумеется, осмотреть больную ему не позволили, но он признал, что диагноз может быть верен. Тогда срочно нашли отца девочки, и всю семью отправили на вертолете в больницу.

Ферн закрылась у себя в палатке – пусть Зафиру будет совестно. Но ведь если бы он снарядил для девочки вертолет из-за обычных менструальных спазмов, то выглядел бы в глазах окружающих глупцом. Тогда невозможно было бы отрицать, что их с Ферн связывают личные отношения.

В лагере царила напряженная атмосфера, пока все ждали новостей. Раид и Аминея вернулись из пустыни с еще одной группой кочевников, когда заметили в небе вертолет. Зафир все им объяснил, и Раид вступился за Ферн перед бедуинами.

Зафир не мог выступить в ее защиту. Во-первых, это вызвало бы подозрения. А во-вторых, он слишком плохо знал ее, чтобы полностью доверять.

– Ферн. – Голос Аминеи разбудил ее с первыми лучами утреннего солнца. – Не спишь?

– Нет.

Он села на постели, разлепляя заспанные глаза, и увидела, как взмывает вверх застежка-молния на входе в палатку.

Аминея просунула голову внутрь.

– Ты была права – аппендицит. Девочку прооперировали поздно вечером, она идет на поправку. Можешь одеться и выйти? Ее дядя хочет тебя поблагодарить.

Ферн глубоко вдохнула и выдохнула. Всю ночь она почти не спала от беспокойства и обиды.

Зафир держался холодно, будто она забывает свое место. Мать была права: мужчины презирают легкодоступных женщин.

Через несколько минут, надежно замотавшись в абайю так, что видны были только глаза, она подошла к группе мужчин, ожидавших ее у костра.

Она заметила Зафира боковым зрением. Ей показалось, он смотрит на нее, но не посмела проверить, так ли это.

Вождь племени – тот самый, что вчера настраивал Зафира против нее, – приложил ладонь к груди и склонил голову. Ферн через Аминею выразила свою радость по поводу того, что девочке ничто не угрожает. Кочевники быстро собрали вещи и удалились, прежде чем кто-либо успел проголодаться.

Остаток дня прошел спокойно, и даже дети по большей части молчали. Мужчины гоняли мяч с Тариком и Джуманой у ручья, а Башира тем временем показывала Ферн одежду, которую бедуинские женщины помогли ей сшить для куклы. Аминея, глубоко вздохнув, присела рядом с Ферн.

– Вот теперь можно расслабиться.

– Скажи честно, – начала Ферн, когда Башира убежала в палатку искать кукольное платьице, – из-за меня разразился политический конфликт?

– Мог бы – если бы ты ошиблась. Но ты оказалась права. Зафиру приходится осторожничать, чтобы никто не мог сказать, будто он поступает как наш с ним отец. Тот стремился не просто модернизировать страну, но и устроить правление по западному образцу. Он пытался навязать кочевым племенам земельное право и заставить их возделывать земли. Многие уезжают в большие города искать стабильную работу. Им и так несладко приходится, чтобы еще и государство подрывало их образ жизни. Дружба Зафира с Раидом, чья семья всегда уважала их право на кочевание, – уже большой прогресс. От их поддержки для Зафира может зависеть перевес сторонников или оппозиции.

– А я чуть было все не испортила.

– Ты все правильно сделала – сама ведь знаешь. Зафир сказал, что кое-кто даже пытался тебя сосватать. – И Аминея, дразнясь, толкнула Ферн в плечо. – Двоюродный брат той девочки, которой ты спасла жизнь, – продолжила Аминея, широко улыбаясь. – Видать, прознал, что ты учишься ткать и нравишься детям. Сильно удивился твоим рыжим волосам. Аппендикс тебе уже вырезали, так что много хлопот ты не доставишь…

Аминея разразилась громким смехом и крикнула мужчинам на берегу:

– Я же говорила: она покраснеет, как свекла! Ферн притворилась, что ей тоже смешно, но втайне продолжала мечтать о Зафире.

Тише, это я. Не кричи.

Шепот Зафира с легким ароматом гвоздики и аниса ласкал ее щеку.

Ферн резко дернулась от запоздалого испуга. К сожалению, он занял собой полматраса, прижав простыню, которой она укрывалась, и тем самым ограничив ее движения. Зафир навалился на нее так, что она едва могла даже шевельнуться.