— Учитывая, чем эти… э-э-э… молодые… леди зарабатывают здесь на жизнь, получилось весьма… — добавила Маша и замолчала, не продолжая своей мысли.

— А-а-а-а-а… — наконец дошло до Павла. — Так эти дамочки что? Легкого поведения?!

— Очень даже… легкого! Их только тебе и не хватало… — почему-то брякнула Маша. И тут же поняла, что сказала лишнее. Но уж такая витала между всеми напряженность, что нужно ей было ударить в какую-то неожиданную точку, чтобы произошел разряд. Как шаровая молния ударяет в первый попавшийся предмет.

— А я чё? Я ничё! — принимая укор в свой адрес, почему-то запоздало начал оправдываться Толик и заглянул в глаза Симоне. — Парамон! — подхватил он на руки мальчишку. — Правда же, мы ничё? — упрятал он на пузе пацана свою улыбающуюся физиономию. Парамон заливисто захохотал, ухватившись за Толиковы уши. Симона аккуратно прихватила Толика под локоть и придала его движению траекторию в сторону корпуса.

Обе пары, не сговариваясь, разошлись каждая в свою сторону.

— До свидания! — замахал супругам руками Парамон, уже сидя у Толика на плечах.

— До свидания! — улыбнулась ребенку Маша и тут же вернула лицу прежнее выражение. Определить его Павел затруднился. Такая же — и не такая. Или это он так обидел ее, накинувшись на дайвера? А сколько можно было слушать это тупое щебетание и чувствовать себя третьим лишним?

Не успел он додумать свои оправдательные мысли, как на дорожке показалась гид Елена. Она издалека помахала им своей записной книжкой.

— Маша, Павел, вас отмечать? Вы едете в Наоме?

Павел отвел глаза в сторону, дожидаясь Машиной реакции. Та, в свою очередь, посмотрела на мужа, но, не встретив глазами его глаза, выжидательно промолчала. Не услышав ответа Павла и через несколько секунд, она совсем смешалась и, тщательно скрывая вдруг нахлынувшую обиду, согласно кивнула головой. Павел, краем глаза следя за женой и видя ее отчужденное лицо, ощутил неприятный толчок ревности, окативший желчной волной его сердце. И, сам поражаясь тому, что говорит, — они ведь еще вчера планировали с Машей эту поездку! — деланно безразличным тоном ответил Елене:

— Я… пожалуй, останусь.

Маша растерялась, в глазах у нее защипало. Глубоко вздохнув, она встала и пошла вдоль каскада искусственных водопадов. Павел вскинулся было вслед за ней, но остановился, искательно обвел глазами присутствующих и медленно пошел по аллее, параллельной той, по которой шла Маша. Борясь попеременно с толчками в области сердца и в области печени, на парапете ограждения он заметил смуглую парочку. Они поднялись и медленно двинулись вперед. Павел проследил за ними взглядом и снова стал смотреть на удалявшуюся впереди Машу. Внезапно он заметил на парапете ключи с брелоком — по-видимому, забытые парочкой, явно от номера отеля. Он ускорил шаг.

— Хей, мен, искюзь…ми! — старательно выговорил Павел, поднимая ключи над головой. — Ю лост ер киз! Тейк ит, мен! Хей…

Смуглый мужик медленно обернулся. На его лице расплылась улыбка понимания, переходящая в благодарность. Он припустил обратно, принял из рук Павла ключи и радостно покивал головой:

— Сенк ю вери мач! Ю вери джентл!

— Камон… но тенкс, озе тайм, ту тейк кэри оф онсэлф… (Да ладно… другой раз сам себя не забудь…) — хмыкнул Павел.

Мужик повращал глазами и, не найдя что ответить, побежал догонять свою даму.

Павел поискал глазами Машу, но увидел, что аллея пуста…

Проклиная себя за дурацкий заскок, Павел рванул к автомобильной стоянке, но, прибежав туда, увидел лишь хвост удалявшегося автобуса. Такси! Как назло, вокруг ни одной машины.

Вдруг из подземного гаража плавно выкатил солидный «бентли» и подрулил ко входу в отель. Из машины вышел смуглый брюнет и поднес к уху трубку сотового телефона.

— Ес, мэм, ай вэйт, мэм… райт нау!

Сквозь стеклянные двери просматривался весь холл отеля. У стойки за стеклом появилась светского вида дама и направилась к выходу. Створки входа автоматически распахнулись, дама подошла к автомобилю, водитель предупредительно открыл дверцу. Дама, приготовившись скользнуть на заднее сиденье, беглым взглядом окинула фигуру Павла и неожиданно спросила:

— Вы русский?

— Вроде того, — скованно ответил Павел, так и не привыкший к этой западной раскрепощенности.

— Вам в город? Могу подбросить.

— А почему бы и нет? Меня зовут Павел, будем знакомы. — Он протянул руку и ощутил уверенное рукопожатие.

— Людмила. Можно Мила, — представилась дама, вызывая в сознании Павла неясные ассоциации.

Пока автомобиль неспешно катил по направлению к городу, они разговорились. Да, вот уже несколько лет Людмила не живет в России, у нее во Франции свой бизнес. Да, был у нее муж. Геннадий.

— Что? На одном факультете с вашей Машей? А вы что, женаты на той самой Маше? Ну и дела. А это ведь я увела у нее Гену. Господи! Как давно это было. А вы собственник, Павел — «с моей Машей», «моя Маша», — где она, кстати?

— Э-э-э… мы с ней нечаянно разминулись… — соврал Павел, не желая обсуждать взаимоотношения с женой с этой приятной, но все же посторонней женщиной.

— Чем занимаетесь в России? — по-деловому спросила Мила, догадавшись сменить тему.

— Буровым оборудованием, а вы?

— Туристический бизнес, практически по всему миру, экстрим. В общем, все, что только можно придумать, на что способна фантазия человека. Незаурядного человека… — Мила выразительно посмотрела на Павла и улыбнулась.

— А свадьбу — можете? — вдруг осенила его фантастическая идея.

— Хм… свадьбу? Могу. Вы, наверное, хотите что-либо из ряда вон выходящее?

— Еще не знаю, но я все хорошенько обдумаю, я обязательно… Видимо, сам Бог послал мне вас, уважаемая Мила! Э-э… я бы попросил вас вот о чем…

И Павел, понизив голос, стал сбивчиво объяснять собеседнице свою задумку. Мила понимающе кивала, в ее глазах отразился азарт настоящего русского человека — увлеченного, внезапного в проявлении чувств, живущего сердцем и оттого теряющего разум.

Развернувшись всем корпусом к Павлу, она внимательно слушала его сбивчивую речь. Излагая просьбу, Павел и предположить не мог, о чем сейчас думает его соседка. А Мила думала о нем — о сидящем рядом с ней попутчике, о своем наметившемся клиенте: «Господи! Какой идиот! Боже мой, какой же он МИЛЫЙ идиот…»

Ее расчетливая часть, помогавшая выжить и остаться на плаву, в то время как другие ломались и опускались на дно, давно истончилась, поблекла, но совсем не пропала… Идея, которую ей сейчас излагали, поразила ее. А более всего ее поразил тот, кому она пришла в голову, — такой непохожий на тех, кто окружал ее в последнее время. Да и раньше. А вот этот случайно встретившийся ей мужчина затронул тайную частицу ее души, давно и тщательно спрятанную, уложенную на самое донышко сердца, так что она и сама почти забыла о ее существовании. Она уже и думать не думала, что кто-то сможет так ее растревожить.