безнаказанными, они должны заплатить за смерть рыжей Джайны и за горечь в сердце Эрсель!»

Эктавиан возник, будто из ниоткуда, и доложил на бегу:

– Двое у Ивового ручья – их возьмет на себя Зар, трое рубят лес у Лилейной заводи, ещё четверо идут в самую чащу, топчут всё, как стадо взбесившихся кабанов.

– Рубят лес?! – глаза Лиарина полыхнули гневом. – Пошли туда Орена и Фангира, а мы догоним тех четверых! Они убили твою рыжую любимицу Джайну и гнались за Марой … – добавил Лиарин.

На глаза Эктавиана будто набежала грозовая туча.

– Я видел дым над Сосновой горкой, – печально подтвердил он, – стоило  догадаться… После Каран Гелана не остаётся ничего живого. Но возмездие не заставит себя ждать. Поспешим!

И эльфы, просвистев что-то Орену и Зару, бродящим неподалёку, поторопились на поиски чёрных воинов.

Битва не длилась и минуты. Эльфийские луки не знали промаха. Два друга выпустили по две стрелы, и это оборвало четыре жизни тёмных слуг Катараса.

Вечером того же дня в лесу на погребальном костре были сожжены тела вторгшихся в Эльфийскую Долину врагов. Их было девять: Лиарин оказался прав – ни один не вышел из леса.

В Элтлантисе ночи были светлы. Оттого ли, что луна здесь сияла как-то особенно, или причина крылась в серебряном тумане, но ночью можно было спокойно бродить по таинственным тропам.  И Мара шла, изредка присаживаясь и отдыхая. Совсем уже измученная и усталая она улеглась на ковер из зелёного мха у подножья раскидистого дерева и уснула.

Проснувшись с первыми лучами солнца, девушка продолжила свой бесцельный путь. Он вывел её к реке (неглубокой и чистой), вдоль которой она и пошла, размышляя о том, что же ей делать дальше.

Она вновь стала сиротой, у неё теперь не было дома,  незачем было спешить, некуда возвращаться. Прекрасный эльф спас вчера её жизнь, но что теперь ей было делать с этой жизнью?

«Каждая жизнь  бесценна!» – так он сказал. Интересно, чего стоит её? У девушки не было ни гроша. Пока, блуждая по лесу, она ела ягоды и дикие яблоки, но что будет потом? Положение Мары было отчаянным. А боль от потери близких и вовсе лишала последней силы воли.

Ей не хотелось бороться за своё существование, пусть оно и имело особое значение в глазах Творца. Ей хотелось уснуть и не проснуться.

В столь мрачных думах вышла она на берег эльфийского озера. Небольшое, мелкое, с песчаным белым дном, оно было похоже на волшебное зеркало, и даже ветер не смел нарушить его покой случайной волной.

«Вот, что мне нужно!» – подумала Мара.

Не раздеваясь, только подобрав юбку, она быстро вошла в воду. Прохладная влага остудила усталые ноги и, казалось, влила в них новую силу. Мара, нагнувшись, вымыла лицо, шею и руки, провела влажной ладонью по груди.

Наверное, эльфийская вода обладала какими-то особыми свойствами, потому что Мара Джалина вдруг почувствовала себя отдохнувшей, на смену отчаянию пришло желание жить и бороться за своё место под солнцем. Она решила, что не станет лить слёз, оплакивая своё прошлое и сетуя на нынешнее бедственное положение, а лучше поищет решение своих проблем.

Присев на берегу, Мара вынула из кармана сладкое душистое яблоко и, перекусив им, задумалась, куда идти дальше.

Здесь её и заметили…

***

– Заповедное озеро! – воскликнул Лиарин.

– Ну, это уже  переходит всякие границы!  – возмутился Эктавиан. – Словно все чужаки Лейндейла решили нанести нам визит в эти два дня. Когда же кончатся эти непрошеные гости? Но  Заповедное озеро – это уж слишком!

– Такое карается смертью! – поддержал его Лиарин.

Эльфы быстрее молнии сбежали вниз по течению реки и замерли изумлённо.

– Это она... – прошептал  Эктавиан.

– Сам вижу! – отозвался Лиарин.

На песке у кромки воды сидела Мара, словно русалка, выплывшая на бережок, и грызла жёлтое, как мёд, яблоко.

– Ну, и что мы будем делать? – спросил Эктавиан. – Не знаю как ты, а я не могу её… карать смертью, пусть даже она по глупости и незнанию влезла в священное озеро Лианэли.

– Так что же нам отпустить её, куда глаза глядят? – озадаченно спросил Лиарин. – Боюсь, как бы она не натворила что-нибудь похуже купания в Заповедном озере…

– Это точно, – согласился белокурый эльф. – Людям нельзя находиться в Элтлантисе. Великий князь Элиран очень рассердится, когда узнает про всё это. Он повелит выставить её прочь из  Эльфийской Долины.

– А там беглянку, скорее всего, поджидают  воины Каран Гелана… – хмуро продолжил его мысль Лиарин.

Друзья переглянулись.

– Ты думаешь то же, что и я? – спросил Эктавиан. – В конце концов, мы ведь эльфийские князья, наше слово не пустой звук! – добавил он возмущённо.

– Бесспорно! – согласился Лиарин. – К тому же… у тебя свадьба. Ты – жених! Имеешь же ты право звать гостей на свою свадьбу? Если мы приведём её, как гостью, кто посмеет её прогнать?

И эльфы зашагали к берегу озера…

***

Мара увидела отражение Лиарина на безмятежной зеркальной водной глади  и зажмурила на миг глаза, полагая, что ей это чудится. Но отражение не исчезло, а улыбнулось. Девушка обернулась и удивлённо вскрикнула.

– Здравствуй, Мара Джалина! – сказал эльф.

Рядом с ним стоял ещё один, разглядывающий девушку с нескрываемым интересом.

– Эктавиан, сын Лароса из рода Лаудуса. Моё почтение госпоже Маре! – сказал любопытствующий с поклоном.

Девушка совсем смутилась, услыхав обращение «госпожа».

– Моё почтение и пожелание всех благ и процветания господину Эктавиану и господину Лиарину! – ответила она, покраснев и тоже кланяясь.

– Отчего госпожа Мара до сих пор бродит по нашему лесу? – спросил Лиарин.

– Мне некуда идти, – просто и честно ответила Мара и добавила: – И не нужно называть меня «госпожой»!

Рядом с прекрасными эльфийскими князьями этот титул казался насмешкой над её злополучным положением. Но отчего-то ей стало не по себе, когда она сказала эту фразу: как будто она уже много раз говорила её, только вот где, и когда?

– Вы – наша гостья, и значит, госпожа, – возразил Эктавиан. – Тем не менее,  Вы нарушили законы Эльфийской Долины, госпожа Мара Джалина! Это место священно для нашего народа, и Вам должно быть известно почему… Ведь и эта река, и эти хрустальные воды носят имя «Лианэль». Вы вошли в неприкосновенное озеро, госпожа Мара