ПРОБЛЕМЫ ВО ВРЕМЯ ИНТЕРВЬЮ И ИХ РЕШЕНИЕ

Топ несчастий, случающихся до или после включения диктофона, выглядит так.

ОТКАЗ ГОВОРИТЬ. Оперативное интервью – такое, о котором не было времени договариваться, – довольно травматичное предприятие для журналиста. Особенно если ньюсмейкер – не публичный интеллектуал, а участник или свидетель какого-то происшествия или просто человек, который не стремится к публичности и не хочет говорить. За десять лет работы корреспондентом мне доводилось прокрадываться под видом медбрата в Склиф, чтобы взять интервью у выживших жертв терактов, разговаривать с чеченскими политиками, получавшими смертельные угрозы перед выборами, с беженцами в палаточном лагере в Ингушетии, наконец, с не дававшим никому интервью Павлом Дуровым. И я советую авторам лишь одно: постарайтесь максимально кратко и искренне донести до человека, почему не только журналисту, но вообще всем так важно знать его мнение.

Так или иначе, редактор должен внушать авторам две вещи. Во-первых, веру в осмысленность журналистского труда на благо социума и, опционально, высшей справедливости. Во-вторых, то, что в ньюсмейкера надо впиваться подобно клещу.

Что касается тех прискорбных случаев, когда ньюсмейкер соглашается на интервью, а потом заявляет, что передумал, то тут журналисту остаётся прибегать к приёму «поэма без героя», уже упомянутому в разделе о проблемах с разработкой темы. Я столько информации о вас собрал, с таким количеством людей о вас поговорил (да, да, с врагами тоже, в первую очередь), статья в любом случае выйдет, потому что обществу важно знать ваше мнение, – и будет ужасно жаль, если придётся написать о вас без вашего интервью, с чужих голосов… Этот приём, как правило, помогает, но слепо верить в его действенность нельзя. В конце концов, есть ньюсмейкеры, которые будут молчать, даже если журналисты их отыщут и приставят к виску диктофон где-нибудь в районе Берингова пролива, – например, Роман Абрамович.

ЗАКРЫТОСТЬ, ФОРМАЛЬНЫЕ ОТВЕТЫ. Если есть основания ждать такого поведения от собеседника – да, пожалуй, и в любом случае, – редактор должен убедиться, что у автора в рукаве имеется несколько козырей, которые можно выложить перед ньюсмейкером, чтобы его разговорить. Под козырями я имею в виду разноплановые вопросы, которые способны вывести собеседника из себя, заставить его откровенничать и давать недвусмысленные ответы по делу. Таковые обязательно найдутся, если автор добросовестно разобрался в своём герое.

Кроме этого, можно сыграть в открытую и сказать: «Я вижу, что вы даёте короткие официальные ответы. Мне кажется, вы скрываете истинную суть дела. А суть эта в том, что…» И дальше прямо изложить свои ответы на самые неприятные вопросы, которые автор изначально придерживал для финала интервью. У ньюсмейкера будет выбор: опровергнуть эти предположения, согласиться или уточнить нюансы. Есть, конечно, ещё вариант изобразить обиду и уйти, но опыт показывает, что такое не случается практически никогда. В том случае, конечно, если автор тщательно подготовился к интервью и выдвинул справедливую, обоснованную версию.

ПОПЫТКИ УЙТИ ОТ ТЕМЫ. Если ньюсмейкер даёт понять, что ваши вопросы неинтересны («А давайте-ка лучше поболтаем о…»), и дальше начинает гнуть свою линию или, того хуже, травить байки, то необходимо заново договориться об условиях игры прямо по ходу интервью. Во-первых, редактор должен быть уверен, что автор точно объяснил ньюсмейкеру, о чём будет интервью, какие темы важно обсудить. Ньюсмейкеру необходимо об этом вежливо, но твёрдо напомнить. Во-вторых, можно раскрыть карты и сказать прямо: я хочу поговорить именно об этом, потому что вы… – и дальше чётко аргументировать интерес аудитории к ньюсмейкеру.