— Как мне определить, что для тебя важно, а что нет?

«Ты вышла за Иоганна по любви?»

Однако этот вопрос остался невысказанным. Не важно. Это совсем не важно! Непонятно лишь, почему он так долго об этом думал.

— Что случилось с твоим мужем?

— Ты имеешь в виду, от чего он умер?

Даниель кивнул. Если бы он не был так шокирован, держа в руках свидетельство о смерти, он, конечно, прочел бы документ внимательнее.

— Опухоль мозга.

— Мне жаль…

Ева вздохнула и кивнула:

— Благодарю.

Помолчав, Даниель спросил:

— Долго вы были женаты?

— Четыре года.

— Вы были очень молоды, когда поженились.

— Нам было по восемнадцать.

Даниель почувствовал недоумение. Ева — современная независимая женщина. Что заставило ее выйти замуж так рано?

Если он спросит, она, конечно, ответит. В этом он не сомневался. Она ответит на любой его вопрос. Вот только он не хотел спрашивать. Ему не надо знать больше того, что он уже знает. И особенно — вышла ли она за Иоганна замуж по любви.

К ужасу Евы, следующие четыре дня пролетели незаметно. Каждый раз она смотрела на часы, ожидая, что прошло всего минут десять или двадцать, но с удивлением обнаруживала, что минул целый час. Даниеля она не видела. У него было много дел, которые надо было завершить прежде, чем они обменяются клятвами. Так что пока он летал в Париж, Гамбург и куда‑то еще, Ева была предоставлена самой себе. И она прекрасно понимала, что, как только они поженятся, все изменится.

Франческа, как и обещала, свозила ее в Пизу за свадебным платьем, а потом удивила, пригласив на ланч, за которым к ним присоединилась Ванесса Пеллегрини — будущая свекровь Евы. Старшая из женщин семейства оказалась очень сердечной и радушной, как и ее дочь. Ванесса была очень взволнована предстоящей женитьбой сына, а свои мысли по поводу его платы Еве за согласие держала при себе.

Остаток свободного времени Ева провела, исследуя замок. Она посетила часовню, где планировалось провести свадебную церемонию. Ее терзали сомнения по поводу правильности венчания, учитывая особенности их брачного соглашения, но Даниель небрежно возразил, что раз уж они оба согласны на этот брак, то никакого святотатства не совершат.

— Но наши клятвы… они же будут ненастоящими.

На это, внимательно глядя на Еву, Даниель ответил:

— Мой предок, Эммануэль Третий, венчался со своей женой Жозефиной Бретонской в этой часовне. При этом за спиной у нее стоял отец, держа ее за руки, чтобы она не сбежала. По сравнению с той свадьбой наша — цветочки. И между прочим, они прожили вместе двадцать лет.

— И все эти двадцать лет они были счастливы?

Он рассмеялся:

— Вряд ли. Но тебе не придется терпеть брак со мной так долго. Сможешь уйти, когда пожелаешь.

— Что и подтверждает мою точку зрения о неискренности наших клятв. Почему мы не можем просто расписаться?

— Потому что моя клятва будет настоящей. Ты станешь моей единственной женой. Если ты уйдешь, так тому и быть. Второй раз жениться я не стану.

Минула полночь. Ева взглянула на часы, и сердце ее сжалось. Вот и настал этот день. Через двенадцать часов она станет синьорой Пеллегрини.

Камин в комнате горел слабо и почти не давал тепла. Она плотнее закуталась в толстое одеяло, чтобы согреться — в замке было довольно холодно. Но все ее усилия были тщетными — сон не шел.

Пол неприятно холодил ступни, когда она спустилась с кровати и, накинув халат, отправилась в кухню, чтобы выпить чего‑нибудь горячего. Проходя мимо громадных окон в коридоре, Ева остановилась у одного, отодвинула тяжелую штору и увидела, что стекло запотело. Она протерла его ладонью и обнаружила, что на улице идет снег. Неожиданно для самой себя Ева забралась на широкий подоконник и уселась, обхватив колени руками, чтобы полюбоваться заснеженными виноградниками и сияющими белизной в темноте горами.

Внезапно дверь гостиной отворилась, и в коридоре появился Даниель — вид усталый, темные волосы растрепаны, под мышкой рулон чертежей. При виде его сердце Евы забилось чаще.

— Я думал, ты спишь, — заметил он, подходя к ней.

— Не спится.

— Волнуешься перед завтрашней церемонией?

— Да.

Глаза их встретились, и Ева вдруг ощутила, как между ними вспыхнула искра — так уже было однажды. Даниель усмехнулся и предупредил:

— Будешь сидеть тут долго — схватишь простуду.

— Снег идет…

Он примостился рядом с ней и тоже устремил взгляд за окно.

— Да уж… Даже не помню, когда тут в последний раз шел снег. — Чертыхнулся, заметив влагу на стекле. — Эти окна отвратительны. Мне надо в офис. Не могу работать за обеденным столом.

— Здесь же полно других комнат, — автоматически ответила она, не в силах отвести глаз от его мускулистых бедер, туго обтянутых синими джинсами. Он сидел так близко к ней, что она чувствовала запах его туалетной воды.

— Они все завалены барахлом, и во всех холодно. Тепло только в гостиной.

Тут Ева осознала, что ей больше не холодно. Словно ей стало тепло оттого, что он рядом…

Ее обдало волной внутреннего жара при мысли, что завтра они будут лежать рядом в постели и она всю ночь будет чувствовать тепло его тела…

— Почему твой брат не обновил для начала жилое крыло? — спросила она, борясь с внезапно нахлынувшим желанием. Даниель был так красив и так мужествен. От него чудесно пахло. Ева изо всех сил старалась успокоить свое тело, но тщетно — какая‑то часть ее совершенно вышла из‑под контроля.

Нет, так нельзя! Ей надо сохранять дистанцию. Но как?! Как она сумеет справиться с собой, если ей придется делить постель с этим мужчиной, и, просыпаясь каждое утро, она будет видеть рядом это прекрасное лицо?

С вымученной улыбкой Даниель пояснил:

— Потому что замок должен приносить доход. Пиета отремонтировал сначала южное крыло, потому что там расположены парадные покои. Их берут в аренду компании. Спальни в том крыле тоже сдаются. Их снимают, чтобы провести романтический уик‑энд и поохотиться на призраков.

Ева поежилась, но не от холода.

— А здесь есть призраки?

— Для тех, кто в них верит. Ты веришь?

— Нет. — Она всегда верила лишь в то, что можно увидеть и пощупать. Однако это не помешало готической атмосфере средневекового замка взбудоражить ее воображение.

— Вот и хорошо. Все это чушь. У этого замка, конечно, кровавая история, что приносит хороший доход. И Пиета этим пользовался. Он решил, что все эти мистическо‑романтические уик‑энды и охота на призраков будут хорошо продаваться.