вкус и цвет товарищей нет. Можете и татарочек себе прикупить. Можете в Россию съездить, девку купить и дать вольную, а потом жениться. Только не лезьте к настоящим дворянам. Языков не знаете, как за столом сидеть и подавно, а если вас танцевать ещё заставят, то, вообще, смех и грех. Так, что лучше всё же гречанки.

Когда я наведаюсь, не знаю. Если всё пойдёт нормально, то через пару лет. Наверное. Да и зачем я вам. Живите своим умом. Держитесь вместе. Вас теперь пятнадцать человек. Это сила. С вашим оружием и умениями. Половину турецкой армии положите, если что.

Уехал, жалко. Отличные воины.

Только теперь Брехт из всех четырёх сотен егерей, что при нём в Дербенте, таких сделал. И это уже настоящая сила. Если бы у него в битве при Белграде было тогда четыреста егерей с их сегодняшней подготовкой, то до штыкового боя бы просто не дошло.

А вот чтобы ещё усилить этот «спецназ» Пётр Христианович и заказал Слонобои в Туле. Если будет возможность сделать несколько залпов по Даву с совсем для него запредельной дистанции, то это, во-первых, панику посеет. А во-вторых, можно ведь эти выстрелы по офицерам и канонирам произвести. И за пару минут французы останутся без командования и артиллерии.

Про лезгин понятно. Это почти те же егеря, но ещё и на конях. Скорее всего, одной этой тысячи должно хватить, чтобы корпус французский на марше уничтожить. Так ещё и артиллерия есть. Конная батарея подполковника Ермолова это шесть 12-фунтовых пушек средней пропорции. Если на миллиметры переводить, то это орудия с калибром 122 мм. Орудия Брехт приказал на купленных в Австрии станках обточить снаружи. Кому нахрен все эти украшения нужны. В результате чуть легче стали стволы. Лафеты же наоборот усилили. И колеса на них на первых широкие и оббитые железом со всех сторон сделали. Таскать лафеты и пушки будут всякие здоровущие лошади, и вес уже не критичен.

Вторая батарея конная сама организовалась. Пять гаубиц калибра 5,5 дюйма подогнали англичане во время его первой кавказской войнушки. Это на наши измерения — 140 мм. Гаубица короче русского 12-фунтового орудия. Раза в два. Потому, эффективный огонь ядрами это — около тысячи метров, а картечью около четырёхсот.

При походе на Нахичевань Брехту в качестве трофеев достались ещё две точно такие же английские гаубицы. Всё на месте и лафеты и даже зарядные ящики с полным боекомплектом. Безвыходная ситуация. Раз наглы просят, и сами орудия предоставили, то князь Витгенштейн и сформировал их чеченцев отобранных по габаритам и смекалке ещё одну конную батарею из семи гаубиц.

Если по большому счёту, то у него после этих двух войн скопилось больше полутора сотен различных орудий крупного калибра и примерно столько же мелочёвки. Но там и лафетов толком нет и все они разного калибра к тому же старинные тяжёлые и в основном короткоствольные. Одну ещё гаубичную батарею после проточки канала ствола можно было организовать, но Брехт решил этого не делать. Лучше эти пушки до ума довести.

Нужно заменить в гранатах дымный порох на бездымный. Решаемо. А ещё — постараться изобрести шрапнель. Со шрапнелью в принципе ничего сложного. Нужен запал?

Брехт на курсах в Хабаровске историю изобретения данного вида снаряда изучал. Он назван в честь Генри Шрэпнела — английского офицера, который в позапрошлом 1803 году создал первый снаряд такого вида.

По большому счёту шрапнельный снаряд от картечной гранаты мало чем отличается. Это даже не прогресс, а регресс скорее.

Картечная граната представляет собой прочную полую сферу, внутри которой находятся пули и заряд пороха. Ещё у гранаты в корпусе есть отверстие, в которое вставляется запальная трубка, изготовленная из дерева и содержащая некоторое количество пороха. Эта трубка служит одновременно запалом и замедлителем. При выстреле, когда граната ещё находится в стволе, воспламеняется порох в запальной трубке. При полёте снаряда происходит постепенное сгорание пороха в запальной трубке. Когда этот порох выгорает полностью, огонь переходил на основной пороховой заряд, находящийся в самой гранате, что приводит к взрыву этого снаряда. В результате корпус гранаты разрушается на осколки, которые вместе с пулями разлетаются в стороны и поражают супостата. Всё вроде одинаково пока у Генри Шрэпнела и обычной гранаты. Тогда где собака порылась? Что изобрёл-то нагл? От осколочного снаряда гранату Шрэпнела отличало то, что силы его взрывчатого заряда хватало лишь на разрушение корпуса — убойную силу пулям придавала не взрывчатка, а скорость, полученная гранатой при выстреле. Всё дело в том, что нужно точно рассчитать, когда произойдёт взрыв, граната должна в это время быть ещё в воздухе и лететь над противником.

Ну, если принцип известен, то уж соорудить запал, имея и бертолетову соль и бездымный порох и, на всякий пожарный и дымный, сложности не должно вызвать. И не вызвало. Сделали. Пришлось, кстати, использовать именно дымный порох. У остальных ВВ слишком большая скорость горения.

В результате, теперь у Брехта есть и картечные гранаты и шрапнельные. А так как и те другие начинены бездымным порохом, то поражают противника они гораздо эффективнее.

У двух рот гренадёров немецких и роты чеченских тоже гранаты теперь с бездымным порохом. Здесь ничего нового, в том числе немецкие гранаты «колотушки» или наши «лимонки» Пётр Христианович изобретать не стал. Зачем, если гренадёр швыряет сейчас свой шарик на семьдесят метров? Ни «колотушку», ни тем более «лимонку» на такое расстояние не запулить. А если нужно кинуть ближе, то можно не использовать ремённую петлю.

Не все ещё войска. Есть и танки. Почти. У всех же сегодняшних императоров есть кирасиры и прочие кавалергарды. Пётр Христианович решил сотню себе тоже создать. Воинов выделил Мехти, собрал из своих конников самых здоровых и выделил в полное распоряжение Брехта. Учились они вместе с лезгинами, но в отличие от неприкрытой бронёй лёгкой кавалерии, эти были в кирасах. Кроме того на чикчиры были нашиты ещё на бёдра тоже стальные пластины. Так что если сабля попадёт по ноге, то тоже об железку ударится. Изготовили броню в Санкт-Петербурге из шведского железа, а по прибытии комплектов кирас в Дербент Брехт поколдовал над ними и произвёл цементацию. В результате при тех же семи с половиной килограмм веса самой кирасы и по полкило пластин нашитых на штанину, броня гораздо лучше держала удар. Не только сабельный удар теперь не страшен, но и, если не в упор, то и пулю теперь остановит и осколок на излёте. Кроме тяжёлой шашки кирасиры у Брехта