— Около четырех месяцев.

— И тем не менее это ничего не меняет.

Что он имеет в виду? — недоумевала Мейбел. То, что столь краткосрочное замужество не может повлиять на его решение, или то, что подобный факт заставляет его пересмотреть свои позиции относительно брачного предложения?

Ее сомнения разрешил — и совершенно неожиданным образом — сам Хорас.

— Ты могла бы, по крайней мере, посоветовать, как лучше подойти к нему, — сказал он.

— Вы хотели бы узнать, как лучше выманить у него деньги? — уточнила Мейбел. — Извините, не имею об этом никакого представления. Когда мы жили вместе, у него не было ни цента. Я сама оплатила развод.

Который, оказывается, так и не получила, мысленно добавила она. И тут же твердо сказала себе: никаких скороспелых выводов! Возможно, это и в самом деле какая-то нелепая байка, как Джереми сказал Хорасу.

Мейбел до сих пор не могла забыть, с каким нетерпением она ждала, когда же закончится этот кошмарный вечер. Всему, как известно, приходит конец. Гости наконец разошлись, и Мейбел стала руководить уборкой зала: отчасти потому, что ей не хотелось оставаться с глазу на глаз с Хорасом, отчасти потому, что при посторонних Верджи не решится засыпать ее вопросами, которые, можно не сомневаться, уже вертелись у нее на кончике языка.

Наконец Верджи сдалась и ушла домой, и только тогда Мейбел вышла в душную, еще не остывшую ночь. Тихонько шелестели эвкалипты, одуряюще благоухали олеандры. Птичий гомон стих, и даже машины как будто решили отдохнуть: только редкие огни фар рассеивали темноту.

Мейбел неторопливо шагала к дому, полная мыслей о всех невероятных событиях вечера, и, видимо, поэтому не сразу поняла, что следом за ней очень медленно движется какая-то машина. Она замедлила шаги — машина замедлила ход. Ее что, преследуют?!

Машина проползла еще несколько ярдов и остановилась рядом с Мейбел.

— Подвезти? — спросил Джереми.

— Я хочу побыть одна, — отрезала Мейбел.

И дальше ее воспоминания, как ни странно — ведь прошло всего несколько часов, — совершенно сбивались. Сейчас она не могла бы точно сказать, почему все-таки согласилась поехать с Джереми в тот бар. Разумеется, ей не терпелось услышать нелепую историю о разводе. Но, если начистоту, не только поэтому.

И вот теперь Мейбел металась по комнате, и кровать представлялась ей лобным местом, на котором ей ни за что не дожить до утра.

Джереми вошел в совершенно темный гостиничный номер. Не горела даже кнопка на телефоне. И, слава Богу. Значит, Лорин еще не выследила, куда он исчез. Мейбел, без сомнения, только фыркнула бы, скажи он, что эта женщина отслеживает каждое его движение, но Джереми было не до смеха. Он не случайно под всеми мыслимыми и немыслимыми предлогами отказывался от выгодного договора, который предлагала ему Лорин.

Лорин Финли была одной из самых властных женщин, которых ему когда-либо приходилось встречать, несмотря на то, что она, казалось бы, никогда не отдавала приказов. Однако ее мягкие — с виду — указания выполнялись столь же быстро и точно, как если бы она стучала кулаком по столу и кричала во всю силу своих легких. К тому же она была умна, и если кто-то с ней не соглашался и она чувствовала себя уязвленной, то умела повернуть дело так, что всем казалось: это было всего лишь предложение, но никак не приказ.

Стальной стержень, закутанный в перья и кружева, — вот что представляла собой Лорин Финли. Но даже понимание ее истинной сути не делало общение с ней более легким. Раз она что-то решила, легче было в домашних условиях расщепить атом, чем заставить ее изменить свое решение.

Джереми прилег на кровать и принялся размышлять, что же ему делать. Конечно, использовать против Лорин ее же собственную тактику. Настойчивость и твердость — вот ключ, которым открываются такие характеры. Если он вежливо, но твердо будет говорить «нет», рано или поздно смысл его слов — или действий — до нее дойдет. Капля камень точит. В конце концов, ей придется отступиться.

Беда лишь в том, что, если история с Лорин затянется, другие потенциальные покупатели перестанут интересоваться этой сделкой, и тогда Лорин, не имея конкурентов, предложит ему свою цену — разумеется, гораздо ниже той, что запросил он.

Вот если бы Мейбел согласилась ему подыграть… Он же не просит ее достать Луну с неба! Ему нужно-то всего месяца три. Сущий пустяк. Конечно, на это время ей придется забыть о Хорасе.

Надо признаться, за сегодняшний вечер он продвинулся дальше, чем ожидал. Он принял приглашение Хораса Блантона только для того, чтобы узнать новый адрес Мейбел. Но ему чертовски повезло: он сразу же наткнулся на нее.

Впрочем, везло ему не долго. По-видимому, следовало лучше все продумать, просчитать все возможные варианты. Однако — что сделано, то сделано. Не стоит тратить время на пустые сожаления. Его ход, это надо признать, оказался неудачным. Но не мог же он предвидеть, что на его пути возникнет Хорас Блантон! Мейбел, если приняла его предложение, просто сошла с ума.

С другой стороны, размышлял Джереми, за что ее винить? Тепло, элегантность и налет старины, лежащий на этом доме викторианского типа, как будто перенесенном из самой Англии, были бы серьезным искушением для любой женщины, живущей в захудалом маленьком коттедже. Правда, коттедж этот располагается в лучшем районе города и находится недалеко от университета. Однако потребуются большие и дорогостоящие работы, чтобы превратить эту, что ни говори, развалюху в уютный красивый дом, каким ему и надлежит быть.

Мейбел купила его пару месяцев назад, но теперь недвижимость, по-видимому, начала падать в цене. Так что неудивительно, что положение и жизненный уровень первой леди университета показались ей весьма заманчивыми, тем более что она уже делает всю работу, входящую в обязанности жены ректора. Зачем же довольствоваться скромной зарплатой, если можно получить сразу все привилегии ректорской супруги?

Джереми позвонил ночному портье и отменил свое прежнее распоряжение: выписывать ему счет за проживание пока не нужно, он решил остаться в гостинице.

Его дела с Мейбел Палмер еще не закончены.

Солнце заливало Рэнсом-Холл ярким утренним светом, но в кабинете чувствовалась сырость — последствия вчерашнего ливня. Мейбел мысленно завязала узелок на память — надо будет открыть все окна и хорошенько проветрить помещение.

Она бросила сумочку на стол и собиралась заглянуть в свой ежедневник, когда в комнате появилась Верджи.

— Вот, значит, как, — начала она обиженно, — вчера ты весь вечер избегала меня, но сегодня номер не пройдет. Я все слышала, пока убирала! — Она отодвинула в сторону сумочку Мейбел и оперлась о край стола. — Ну-ка, давай рассказывай, что вчера произошло?

— Если ты все слышала, — мягко проговорила Мейбел, — что я могу еще рассказать?