— Хозяйка… — раздумчиво проговорила Мейбел, будто пробуя это слово на вкус.

— Вы правильно меня поняли. Мы с вами, согласитесь, хорошая дружная команда. Для вас лично наша совместная работа открывает большие перспективы. Конечно, я никому не рассказываю о своих будущих планах, но вам могу признаться: я не собираюсь провести всю свою жизнь в этом маленьком частном университете. Это хорошая стартовая площадка для начала работы в высшей администрации, но я ищу что-нибудь получше. И повыше. Намного выше. — Хорас хитро улыбнулся. — Вы не проиграете, связав свою судьбу с моей.

Мейбел снова охватило беспокойство. Быть хозяйкой его резиденции… связать свою судьбу с его судьбой… Звучит так, будто он говорит не только о работе.

Перестань фантазировать, одернула себя Мейбел, нельзя прочесть то, что еще не написано. Он не может иметь в виду…

Улыбка на лице Хораса стала немного напряженной.

— Мейбел, я прошу вас выйти за меня замуж.

Он что, не шутит? Значит, интуиция ее не подвела?

— Это невозможно, — не задумываясь, ответила Мейбел. — Мы же ни разу не были вместе, даже в кино.

Хорас нахмурился.

— Разве это так важно?

С ума сойти! — подумала Мейбел. Неужели он говорит серьезно?

Мейбел пристально, без улыбки взглянула на него. На лице Хораса было написано ожидание. Ожидание ответа на вопрос. Больше ничего.

Да, похоже, именно так он и думает, пришла к заключению Мейбел. Такие вещи, как совместные обеды, походы в кино, прогулки в парке, все, что позволяет лучше узнать друг друга, для него пустяки. Главное — он все обдумал и решил. Она усмехнулась. А я-то, дурочка, считала, что предложение руки всегда включает еще и предложение сердца.

— Сэр, я думаю, лучше всего было бы…

— Пожалуйста, дорогая, называй меня Хорас. Раз уж мы собираемся пожениться…

Несколько минут назад Мейбел восхищалась, с какой легкостью Хорас манипулировал людьми, но сейчас, когда он пытался манипулировать ею, она запаниковала.

— Но я не дала еще своего согласия…

На его лице промелькнуло удивление, тут же сменившееся лучезарной улыбкой.

— Да-да, конечно, — непринужденно проговорил он. — Думаю, мое предложение прозвучало несколько неожиданно.

«Несколько неожиданно»! — мысленно передразнила его Мейбел. Как будто все дело в неожиданности! Ее поразила его невероятная самонадеянность, которой она раньше в Хорасе не замечала.

— Мейбел, я не прошу тебя дать ответ немедленно. Подумай какое-то время и, когда решишь, дай мне знать.

Похоже, подразумевалось, что ответ может быть только положительным. Если она не ухватилась за его предложение сразу, по-видимому, считал Хорас, то только потому, что хотела сохранить лицо.

Теперь Мейбел поняла, что имела в виду миссис Коннингтон, услышав, что она собирается вернуться на свое постоянное место работы: «официальная версия», «мы одобряем»… Эта женщина знала, что задумал Хорас Блантон, еще до того, как сама Мейбел стала только подозревать о его планах. Значит, он наметил кандидатуру и заранее обсудил ее со своими советниками и советчицами: не будут ли они возражать против его выбора? Ну и ну! Хорошо еще, что он не потребовал дать ответ немедленно.

Мейбел поднялась, чувствуя, что ноги держат ее не очень крепко.

— Я не успел сказать тебе, Мейбел, что это очень важная вечеринка. Возможно, самая важная в этом году.

Это была уже знакомая почва, и Мейбел воспрянула духом. Даже обрела способность иронизировать. Ты должна гордиться, что тебе сделали предложение до этой вечеринки, а не после, сказала она себе.

Мейбел мысленно пробежала список приглашенных. Такие вечеринки устраивались регулярно раз в месяц, и сегодняшний ее состав не был исключением — обычная мешанина гостей. Несколько человек из университетского совета — те, кто вложили в университет значительные средства, несколько спонсоров поскромнее, кое- кто из бывших выпускников, которые могли стать спонсорами, некоторые профессора и с десяток студентов, удостоенных этой чести за особые заслуги. Кто же среди них необычный гость? Настолько необычный, что его присутствие делало эту вечеринку особенной, не похожей на ту, что Мейбел проводила в прошлом месяце?

— Я пригласил еще одного человека, дополнительно, — пояснил Хорас. — Мне сообщили сегодня утром, что он в городе, и я на всякий случай позвонил ему, спросил, свободен ли он сегодня вечером и не хочет ли к нам прийти. Мне показалось, ему было приятно мое приглашение. Поэтому я прошу тебя приложить особые усилия, чтобы этот наш гость чувствовал себя здесь как можно лучше.

— Я всегда стараюсь, чтобы всем было у нас приятно, — ответила Мейбел.

— Нет-нет, я хотел бы, чтобы этому гостю ты уделила максимум внимания. Лично ты, Мейбел. Поэтому сегодня вечером не исчезай, как обычно, а, наоборот, будь все время на виду…

— … Играя роль хозяйки, — закончила она. Слова скрипели на зубах, как песок.

— Если тебе приятно, считай, что это так. Мне бы очень хотелось, чтобы ты справилась с этой ролью.

— Как скажете, сэр.

Хорас шутливо погрозил ей пальцем.

— Тебе нужно отучаться от этой привычки. Когда мы поженимся… Да-да, я помню, ты еще не дала окончательного согласия, но, во всяком случае, ты можешь постепенно привыкать к грядущей перемене.

Мейбел сделала глубокий вздох и, решив воздержаться от ответа, направилась к двери.

— И ты не хочешь узнать, кто к нам придет?

— Меня это не интересует. Я буду обращаться с ним так же, как с остальными, — строптиво ответила она.

— Разумеется, дорогая. — Хорас снова покачал ногой. — И все же, думаю, тебе лучше об этом знать. Наш гость может стать самым крупным спонсором со времен создания нашего университета. Когда он окончательно продаст свою компанию, у него будет куча денег. Без сомнения, он захочет выразить нам свою благодарность: ведь здесь он получил степень, чему и обязан своими нынешними успехами. Я заглянул в его личное дело: он окончил инженерный.

У Мейбел прервалось дыхание.

Не глупи, велела она себе. Хорас ведь не сказал, когда он окончил университет. Должно быть, это человек преклонных лет, раз он продает свое дело.

Каждый семестр университет оканчивают сотни студентов, и большинство из них со временем открывают собственный бизнес. Почему же она вдруг подумала именно об одном человеке? К тому же, когда они разговаривали в последний раз, он твердо сказал, что его ноги здесь больше не будет.

И, помимо всего прочего, нет никаких причин, чтобы при одной только мысли о нем ее сердце застучало, словно град по жестяной крыше. Все прошло. Окончательно.

— И кто же эта чудесная находка? — небрежно спросила Мейбел.

Хорас произнес имя медленно, с удовольствием, как будто пробуя на вкус каждый слог: