— Джереми Стейтон.

Сердце Мейбел ухнуло и остановилось.

Вечеринка перевалила за вторую половину, а Джереми Стейтон так и не появился.

Мейбел бродила среди гостей с наполненным наполовину стаканом минеральной воды и следила, чтобы никому не было скучно. Ей было немного не по себе. Прежде она всегда оставалась в тени: все организовывала, но в контакт с гостями не вступала. Однако на этом вечере, с раздражением думала Мейбел, Хорас Блантон неожиданно изменил правила.

Она в очередной раз незаметно поправила складки на своей юбке цвета ржавого железа. Она выбрала именно этот костюм потому, что он был чуть темнее ее рыжих волос и не очень маркий. Занимаясь подготовкой всевозможных мероприятий в Круксбери-Хилл, Мейбел охотно его носила. Но сегодня вечером, на фоне изящных маленьких платьев для коктейлей, которые были на большинстве женщин, ее наряд выделялся не в лучшую сторону. Если бы Мейбел знала, что задумал Хорас, то, конечно, оделась бы наряднее.

Мейбел заметила, что, скрывая напряженность под улыбкой, Хорас постоянно посматривал на дверь: сначала с надеждой, потом с явным раздражением. Мейбел даже стало жаль его, но в то же время она чувствовала облегчение, что Джереми Стейтон так и не появился. И вряд ли появится.

Скорее всего, Джереми, приняв приглашение, тут же забыл о нем. А возможно, он и не принимал приглашение, просто Хорас выдал желаемое за действительное. Точно так же он считает, что я уже дала свое согласие на брак, подумала она. Есть и еще один вариант: чтобы отвязаться от Хораса, Джереми обещал приехать, но на самом деле решил не появляться, хотя грубость была ему не свойственна. Во всяком случае, тогда, когда…

Нет, не следует предаваться воспоминаниям. С этим покончено, напомнила себе Мейбел, раз и навсегда.

Когда один из мужчин с жаром описывал острый момент вчерашнего футбольного матча с участием национальной сборной, шум в зале вдруг стих. Мейбел скользнула взглядом по залу, выискивая причину столь неожиданной тишины.

Довольно быстро она выяснила, что внимание всех присутствующих притягивал к себе с силой мощного магнита мужчина, стоящий под арочным сводом между гостиной и вестибюлем. Высокий, худощавый, одетый в легкий светло-серый костюм, он невозмутимо обозревал собрание.

Мейбел почему-то обрадовалась, что Джереми не заявился в шортах или в выцветших джинсах и в футболке. Как будто тебе не все равно, во что он одет, сердито одернула она себя.

Хорас, сияя улыбкой, поспешил к новому гостю с протянутой рукой.

— Мистер Стейтон! — воскликнул он. — Как приятно, что вы удостоили нас своим присутствием! Надеюсь, ваши деловые встречи прошли с успехом?

Джереми шагнул вперед, и Мейбел услышала, как он сказал:

— Зовите меня Джереми.

Мужчина, рассказывавший до прихода Джереми о футболе, прочистил горло, и Мейбел торопливо повернулась к нему.

— Ну и с каким счетом закончилась игра?

Но тот во все глаза разглядывал Джереми.

— Что такого особенного в этом парне? — пробормотал он. — За весь вечер ректор Блантон едва перекинулся со мной парой слов, а к нему просто прилип. Он что, отвалил университету кучу денег?

Мейбел усмехнулась.

— Пока нет.

— Ну, тогда все понятно. Блантон пытается заарканить нового спонсора. Денег, как известно, всегда не хватает.

Стоявший неподалеку от них один из членов университетского совета заметил:

— Совершенно верно. Нам нужен, к примеру, новый стадион.

Мейбел хотела сказать, что стадион — это самое последнее, на что Джереми может дать деньги, но вовремя прикусила язык. Кто знает? Люди меняются. Ведь тот, прежний Джереми Стейтон, которого она когда-то знала, не имеет почти ничего общего с элегантным красавцем в прекрасно сшитом костюме.

Она извинилась и отошла, оставив мужчин обсуждать спортивную программу университета. Вечеринка текла уже сама по себе: никто не скучал, не грустил и не стоял в одиночестве. Мейбел остановила проходившего мимо официанта, поставила на поднос стакан с минеральной водой и взяла фужер с шампанским. Она повернулась и — оказалась лицом к лицу с Джереми Стейтоном.

— Мейбел, — мягко проговорил он, — какой сюрприз.

Мог бы сказать, приятный сюрприз, пронеслось у нее в голове. И все же она улыбнулась и протянула ему руку. Его рукопожатие было теплым и крепким. Не выпуская ее руки, Джереми спросил:

— Что ты здесь делаешь? Учишься? Работаешь?

— Работаю, — холодно проронила Мейбел и потянула свою руку из его руки.

Джереми медленно выпустил ее пальцы. Она чувствовала, что ее руки дрожат, и, чтобы унять дрожь, крепко обхватила фужер с холодным шампанским.

— Надеюсь, ты сегодня приятно проведешь время. Я могу предложить тебе выпить? Когда ты сказала, что работаешь здесь, — наклонившись к ней, тихо сказал Джереми, — я, признаться, решил, что ты занимаешь какую-нибудь административную должность. Мне и в голову не пришло, что ты можешь быть просто официанткой.

Мейбел стиснула зубы и промолчала.

— Я уверен, Джереми, — мягко сказал незаметно появившийся рядом с ними Хорас, — вы скоро поймете, что это простое недоразумение.

Не нужно быть психологом, чтобы разобраться в интонациях его голоса. Что бы ни сказал будущий спонсор, это не должно считаться оскорблением — всего лишь простое недоразумение.

— Это Мейбел Палмер, — продолжал Хорас. — Она не официантка, она распорядитель на всех конференциях и мероприятиях, которые устраиваются в университете. Фактически…

Мейбел быстро вклинилась в образовавшуюся паузу.

— Когда мы наберем достаточную сумму денег и отстроим новое здание, я стану руководителем Культурного центра.

— Это не совсем то, что я имел в виду, моя дорогая, — снисходительно попенял ей Хорас, — но, поскольку официального объявления не было, возможно, не стоит об этом говорить. Хотя очень трудно держать в секрете столь счастливую новость. — Тон Хораса стал доверительным, чуть ли не интимным.

Джереми прищурился, и, только заметив это, Мейбел осознала, что Хорас обнял ее за плечи. Она попыталась вежливо стряхнуть его руку, но не тут-то было: Хорас сильнее прижал ее к себе.

— Я просил Мейбел выйти за меня замуж.

Один из членов попечительского совета университета, стоящий неподалеку, вперил в него любопытный взгляд.

— Я правильно расслышал, Хорас? — спросил он. — Вы женитесь?

— Но я еще не решился объявить об этом.

Значит, пока что я только выставлена на обозрение, заключила Мейбел.

Но член попечительского совета не принял никаких оговорок.

— Блестящая идея! — воскликнул он. — Теперь я могу признаться, что при обсуждении вашей кандидатуры у нас были некоторые сомнения. Молодой человек, холостяк — и на таком посту: не возникнет ли каких проблем? Но ваша женитьба снимает все сомнения. Очень разумное решение.