уже вещи сверхъестественные, их очень трудно объяснить, если Господь не поможет. В другой моей книге я написала четырнадцать лет назад то, что более или менее поняла. Теперь я вроде бы немного лучше понимаю милости, которые Господь посылает некоторым душам, но и рассказать о них труднее. Да поможет мне Бог принести хоть какую пользу, а если нет, так нет.

2. Поскольку эти обители ближе к покою Царя, они очень красивы, в них увидишь и поймешь столько прекрасного, что не хватит умения хоть что-нибудь описать тем, кто ничего не знает по опыту; а те, кто знает, прекрасно меня поймут, особенно если опыт у них большой.

Вам может показаться, что для того, чтобы достигнуть этой обители, надо много времени провести в предыдущих; обычно и вправду нужно побыть в тех, о которых мы говорили, но это не твердое правило, как вы уже не раз слышали; ведь Господь дает Свои милости когда хочет, как хочет и кому хочет, никого не обижая[37].

3. В четвертую обитель редко проникают ядовитые твари, если же и проникнут, они не причинят вреда, это скорее на пользу. Мне кажется, гораздо лучше, чтобы они появлялись и вступали в брань на этой ступени молитвы, ибо когда совсем нет искушений, бес может обмануть нас, под видом утешения от Бога, и повредить больше, чем если бы они были. Если он не обретет эту душу, он хотя бы отнимет все то, что можно поставить ей в заслугу, и оставит ее в постоянной растерянности. А когда это есть, мне кажется, Дух Господень не сможет пребывать в нас в нашем изгнании.

4. Итак, поговорим о том, что я обещала здесь сказать, — о разнице между отрадой в молитве и духовной усладой. Мне кажется, отрадой можно назвать то, что мы получаем, когда размышляем и молим о чем-нибудь Господа; она идет от нашего естества, хотя в конце концов дается не без помощи Божьей; это нужно подразумевать во всем, что я скажу, потому что без Бога мы ничего не можем. Получаем мы отраду и от добрых дел, которые мы творим, и нам кажется, что мы приобретаем ее своим трудом и по справедливости довольны, что занялись такими делами. Но, если подумать, такую же отраду мы получаем от многого другого, что случается с нами на земле: если кому-нибудь вдруг достанется большое богатство; если мы неожиданно встретим того, кого любим; если нам удастся важное и большое дело, которое все одобряют; если женщина увидит живым мужа, брата или сына, хотя говорили, что он умер. Я видела, как проливали слезы от большой радости; иной раз случалось это и со мной. Мне кажется, радости эти естественны; естественны и те, которые мы получаем от дел Божьих, только они намного благороднее, хотя и первые не так уже плохи. В конце концов все они берут начало от нашего естества и завершаются в Боге.

Духовные же услады берут начало в Боге, а воспринимает их наше естество, доставляя нам такую же радость, как и те, о которых я говорила, и даже еще большую. О Господи Иисусе, как бы я хотела толком сказать все это! Я ведь, вроде бы, вижу, в чем тут разница, а объяснить не могу. Пусть объяснит Господь.

5. Я сейчас вспомнила стих, который мы произносим на чтении Первого часа, кончая первый из псалмов: «Когда Ты расширишь сердце мое...». У кого есть духовный опыт, тем этого хватит, чтобы увидеть, какая тут разница, а для тех, у кого его нет, этого мало. Отрады, о которых я говорила, не расширяют сердце; напротив, обычно кажется, что оно немного сжалось, хоть и отрадно видеть то, что делается для Бога; появляются даже печальные слезы, словно вызванные какой-то страстью. Я мало знаю о душевных страстях; не будь я такой несведущей, я могла бы, наверное, объяснить, что здесь от чувствительности, и что от нашего естества. Тогда я смогла бы это объяснить — ведь если бы я это испытала, я бы и поняла. Знать и учиться очень полезно.

6. А вот по опыту я знаю об утешениях и отраде при молитвенном размышлении, поскольку, размышляя над Страстями, я начинала плакать и не могла остановиться, пока не трещала от боли голова. Когда я думала о своих грехах, бывало то же самое. Это большая милость Божия; но сейчас я не хочу разбирать, что лучше, только хотела бы объяснить, какая тут разница. Иногда этим слезам и желаниям помогает наше естество и душевное расположение, но в конце концов, как я уже сказала, они возвращаются к Богу. Их надо очень ценить, если достанет смирения понять, что мы из-за этого не стали лучше других. Ведь не всегда мы можем понять, от любви ли все это, а если от любви — значит, от Бога.

Большей частью души испытывают это в предшествующих обителях, ибо почти непрестанно пытаются там понять себя, а потому погружены в размышления; и хорошо делают, если им не дано большего, хотя порою еще лучше было бы раз от разу прославить Бога, восхвалить Его милосердие и Самую Его суть, и устремиться к Его славе — это уж как кто может, ибо так пробуждается воля. Только пускай будут очень внимательны, когда Господь пошлет им все это, и не упустят ради своих обычных размышлений.

7. Поскольку я много говорила об этом в другом месте, здесь ничего не скажу. Только хочу предупредить вас: чтобы преуспеть на этом пути и подняться к другим обителям, надо не много размышлять, а сильно любить; поэтому делайте все то, что побуждает нас любить больше. Может быть, мы еще не знаем, что такое любить, я ничуть не удивлюсь; ведь дело тут не в большей радости, а в том, чтобы мы твердо решили и желали во всем угождать Богу, стараться, сколько можем, не оскорблять Его грехами, молить Его о прославлении и почитании Его Сына и возрастании Католической Церкви. Вот признаки любви, но не думайте, что нельзя подумать и о другом и вы все утратите, если немного отвлечетесь.

8. Иногда я очень горевала от суматохи в мыслях, и только года четыре с лишним, как на собственном опыте поняла, что думать (или воображать, так будет понятней) — не то же самое, что разуметь. Я спросила одного ученого человека, а он сказал мне, что это именно так, и я очень обрадовалась. Разум — одна из способностей