Но кто конструктор? По чьей воле одни имеют простую, надёжную и воздушно лёгкую конструкцию, а иные – громоздкую, неуправляемую или, напротив, чересчур хлипкую и бездарную?

Внимание Антона привлёк рекламный щит, на котором красовался шикарный Jaguar XF – стильный и дорогой спорткар. Четыре прилагательных, рассчитанных на внимание богачей, – московской элиты, гласили: “Стильный. Агрессивный. Мощный. Инновационный”. Антон расплылся в улыбке: “Ну конечно! САМИ! Мы сами конструкторы наших “самолётов”. При этом, – подумал он, – не важно, сколько у нас есть исходных материалов, сырья. Умело распорядившись и малым, мы можем сконструировать великолепных свойств и характеристик летательное средство, а можем и бездарно разбазарить богатейшие ресурсы, данные нам”. Но… От слов – к делу. Антону предстояло в течение ещё долгих лет практиковаться в конструкторском мастерстве, делом, а не словом усовершенствовать и собственную конструкцию, прежде чем Ник сможет с улыбкой обернуться в прошлое, в полной мере слиться со “стихией”, с настоящим, и с восторгом смотреть в будущее. Ну а пока… Пока его собственная конструкция была лишь макетом, прототипом чего-то действительно стоящего, безотказного, надёжного и простого. Порой, из-за простой человеческой лени Антон, вместо того, чтобы работать над конструкцией, включал столь доступную и бесхитростную “авионику”, и та несла его вовсе не туда, куда бы ему хотелось, хотя и без особых усилий. Но был проект, была задумка надёжной и эффективной конструкции, и было невероятной силы желание претворить её в жизнь. Так, мало по малу, проект превращался во что-то осязаемое. Антон, работая над совершенствованием конструкции, ежедневно передавал привет Нику, а тот, несомненно, его слышал… Слышал и с нетерпением ждал встречи, которая, как ему казалось, состоится всего-то через миг. Но Антону казалось, что до этой встречи – целая вечность. И оба они были правы!..

– …Чтобы я без тебя делал, Джонатан! – Ник влюблённо смотрел на Чайку, понимая, что только благодаря ей по-прежнему жив, полон энергии и движется вперёд, навстречу новым приключениям.

– Хочешь я открою тебе маленький, но очень важный секрет, Никки? – ответил Джонатан.

– Да, конечно, очень хочу. – Ник замер в нетерпении. – Очень!

– Я не дал тебе ни одного совета, не ответил ни на один твой вопрос и вообще не сделал для тебя ничего полезного!

– Что ты такое говоришь, друг? – возмутился Ник. – Ты и только ты один ставил меня на ноги, возвращал мне вкус к жизни и открывал мне глаза на истинную действительность, когда это было мне столь необходимо! – сказал Ник недоумённо.

– Дело в том, мой друг Никки, что каждый совет, каждый ответ на заданный мне вопрос ты всегда знал и сам. И это – и есть главный секрет! Просто нам требуются авторитетные наставники, в чьём лице мы находим понимание и, найдя его, увероваем в простые истины так, словно эти истины – собственность наставников, а не независящие ни от кого догмы. – объяснял Нику Джонатан. – Ну и ещё мы зачастую боимся ответственности за собственные решения, действия и выводы. И, в случае если в какой-то момент мы проявляем слабину, опускаем руки или забываем, кто мы есть и зачем тут находимся, нам, порой, так хочется переложить ответственность за собственную слабость или ошибки на других. Надеюсь, ты понял, о чём я хочу тебе сказать? – спросила Чайка.

– Мне кажется, что понял, Джонатан. Но я бы хотел, чтобы ты привёл пример. Мне не хватает наглядности, и я в принципе люблю примеры, ты же и сам знаешь…

– С удовольствием, Никки. Вот тебе простой пример. Когда Антон был маленький и только начинал учиться кататься на велосипеде, ему это не сразу удавалось. Он падал, разбивал локти и коленки, а дедушка то и дело твердил ему, что “кататься на велосипеде – это очень просто” и объяснял ему нехитрую технику, как удерживать равновесие. Едва у Антона начинало получаться, он радовался тому, что ехать на велосипеде – это и впрямь очень просто. Но стоило ему в очередной раз отвлечься и упасть с велосипеда и разодрать колено, как он тотчас же упрекал дедушку в том, что тот сказал “кататься на велосипеде – это очень просто”, как будто-то бы не он сам, а дедушка виноват был в его падении. Он неосознанно пытался переложить ответственность за собственную невнимательность на того, кто уверял его в лёгкости езды на велосипеде. А ведь кататься на нём действительно просто, не так ли? – Джонатан посмотрел на внимательно слушающего его Ника.

– Да, действительно… Кататься на велосипеде – легко. Дедушка был прав. – потупив взор ответил Ник. – Я понял твой пример, Чайка Джонатан. Я понял… Я понимал и сам, что кататься – легко. Все мальчишки, кто был чуть старше меня, катались и не падали. И я видел, что это было легко, и знал это. Знал интуитивно. И я сам спустя месяц научился кататься, как они. Но, наверное, если бы не наставления дедушки, его установки, что “кататься – легко”, я бы струсил сам садиться на велосипед. Но я слушал его и верил ему. А, сам допуская ошибки, проявляя невнимательность и падая с велосипеда, пытался переложить ответственность за это на него, ведь он “оказывался не прав”. Он говорил, что это легко, а когда я падал, мне казалось, что кататься – это очень сложно.

– Теперь ты понял смысл наставников, Ник? Ты понял, что мы знаем всё сами, но подчас не решаемся следовать внутреннему голосу, требуя подтверждений и одобрений со стороны. Мы нуждаемся в авторитетах, хотя каждый из нас и есть авторитет.

– Ты хочешь сказать, Джонатан, что я могу больше не встречаться с тобой, а идти по жизни самостоятельно? – несколько обескуражено спрашивал Ник. – Хочешь сказать, что я всецело владею всеми ответами, знаю все истины также, как знаешь их и Ты?

– Именно так, мой друг. Неужели ты сам ещё не догадался? – Джонатан рассмеялся. – Но это вовсе не значит, что нам не нужно больше встречаться. Напротив, я всегда рад тебе. Порой нам так нужны проводники, ориентиры, маяки. Недавно ты сумел совладать с казавшейся тебе непреодолимой дверью лишь легонечко толкнув её потому, что где-то глубоко внутри себя услышал отголосок моего призыва к тебе. Он стал для тебя маяком, неким переломным моментом. Ты не верил себе, но ты поверил моему голосу, зазвучавшему в тебе. Однажды, позволив себе остановиться, ты потерял необходимую инерцию. И тебе нужен был толчок. Толчок со стороны, ибо завязший в гнилой топи едва ли сам оттуда выберется. Ему следует пособить. Но это только на первых порах, Никки. Со временем ты сможешь не только играючи выбираться сам, но и вытаскивать других. Всему своё время, Ник, всему своё время…