что он дал ей неправильный номер, но, глянув на его визитку, поняла, что Виджей обманул ее во всем.

— Почему ты оказался в миланском отеле? Работал там в службе охраны?

Впервые Виджей проявил признаки неловкости:

— Моя компания вела переговоры о сотрудничестве. Я делал презентацию, но не являлся сотрудником отеля, когда встретил тебя.

— Что же тогда? — с беспокойством переспросила Ориэль, до боли сжимая в пальцах его визитку.

— Я не лгал, когда рассказывал, что хотел обезопасить свою сестру. — Виджей явно нервничал. — Однако выяснилось, что она права, а я ошибся.

Чего стоило ему это признание, подумала Ориэль с мрачным удовлетворением.

— Так в чем дело? Что ты там делал? — настаивала она, чувствуя, что близка к истерике. Ей была невыносима мысль, что он имел собственные посторонние мотивы заниматься с ней любовью. Признанием он уничтожал ее светлую, чистую память о той ночи. Получалось, что он не желал ее, а цинично использовал.

Словно задыхаясь от жары, Виджей распахнул пиджак. Несмотря на праведный гнев, Ориэль оценила его плоский живот и на мгновение в памяти всплыла сцена в постели, когда она целовала твердые мышцы, а ее грудь упиралась в мощную эрекцию. Виджей стонал, словно она подвергала его мучительной пытке.

Ориэль испытывала смешанные чувства возбуждения и смущения. В ту ночь она потеряла всякий стыд. Тогда это казалось естественным — оба испытывали невероятные по силе эмоции, но теперь воспоминания вызывали боль.

Стук в дверь прервал ее мысли. Она повернулась в паническом ужасе. Что еще? Один из охранников протянул Виджею паспорт:

— Спасибо за терпение, сэр. Вы свободны. Дайте знать, если я могу помочь.

— Спасибо. — Виджей аккуратно убрал документ в бумажник и небрежным кивком отпустил охранника.

Тот прикрыл за собой дверь. Глядя ему вслед, Ориэль не знала, как себя вести. Она постаралась взять себя в руки:

— Надеюсь, мои родители не пострадали? Твое сообщение связано с ними?

— Лишь в некоторой степени. Насколько я знаю, они в полном порядке. Но тебе лучше присесть, — посоветовал Виджей, указывая на стул. — То, что я скажу, может вызвать шок. Речь идет о твоих биологических родителях.

Инстинктивно отшатнувшись, Ориэль прижалась к стене и покачала головой:

— Я сама все знаю о них.

Теперь удивляться настала очередь Виджея.

— Правда?

— Конечно. — Ориэль повторила то, что ей было давно известно: — Они принадлежали разным расам, и это создавало проблемы для мамы — ее семья решительно возражала. Ей пришлось отказаться от меня. У меня в мыслях не было создавать проблемы, поэтому я не пыталась найти настоящую семью. Кроме того, приемных родителей обидели бы мои поиски. Так что извини. Держи свою информацию при себе.

Несмотря на решительный протест, Ориэль испытала шок. Сердце готово было выскочить из груди, желудок сводило спазмом.

Виджей несколько секунд молча смотрел на нее, потом сказал:

— Я долго с разных сторон обдумывал, как сообщить тебе эту неожиданную новость, но ни разу мне в голову не пришло, что ты не захочешь ее услышать. — Он не скрывал разочарования. — Что ж, это твой выбор. У тебя есть моя визитка, сообщи, если передумаешь.

Виджей бросил взгляд на смятую карточку в ее руке, достал новую из кармана и положил на стопку одежды рядом с чемоданом. Он молчал, не сводя глаз с Ориэль.

В ее голове мелькал калейдоскоп картин-воспоминаний от первого впечатления в номере гостиницы о его сексуальной привлекательности до обмена улыбками в баре ресторана. Эротические ощущения, когда он коснулся ее ноги под столом, и решительно поднятая бровь при словах о том, что это их первое свидание. Его поцелуи, ласки и умопомрачительный секс в ту волшебную ночь. Ориэль хотела, чтобы он дал ей знать, что тоже помнит об этом, однако тот сухо поклонился и со словами «спокойной ночи» шагнул к двери.

— Это все?! — воскликнула она в отчаянии, что он снова так легко оставит ее. — Ты не можешь вернуться в мою жизнь, чтобы помахать отравленной приманкой перед носом. Что ты хотел доказать?

— Моей сестре? Ты только что отказалась выслушать меня.

Прижавшись к стене, Ориэль в ужасе спросила:

— Мы состоим в родстве?

— Нет, — охнул от неожиданности Виджей и твердо добавил: — Ни в коем случае.

Она обхватила себя руками, глядя в его глаза в поисках ответа. До этого мгновения она могла поклясться, что давно смирилась и ничего не желает знать о биологических родителях помимо уже известных ей скудных сведений. Но вдруг у Ориэль возникли сотни вопросов, пробудилось любопытство и чувство вины: желание узнать больше о прошлом могло оскорбить семью, принявшую ее как родную.

— Я люблю родителей, — сказала она, словно в оправдание.

— Не сомневаюсь, — мягко заметил Виджей. — Готов признать ошибку, Ориэль. Несколько последних недель выдались очень трудными, но я постарался по возможности завершить дела, чтобы успеть перехватить тебя в Каннах до отпуска. Ты права. Есть вещи, о которых ты должна узнать сама в положенное время. Но дело в том… — Он окинул взглядом ее фигуру в мерцающем серебром платье. — Рад был снова повидаться. Позвони, если захочешь поговорить.

— Почему они просто не написали мне? Для этого существует имейл. — Ориэль обреченно махнула рукой. — Они всегда знали, где найти меня? — От этой мысли ей стало дурно. Как можно держать в тайне такие обстоятельства? — Почему ты заранее не предупредил меня о расследовании и решил лично преподнести шокирующую новость? Боже мой, так вот по какой причине ты нашел меня в Милане!

После этих слов у нее словно открылись глаза. Сердце окаменело. Ориэль наивно полагала, что он считал ее особенной, а их отношения подарком судьбы. Как она ошиблась! Ее просто использовали.

— Поручение было очень деликатным, — помрачнел Виджей. — Выполнить его пришлось лично, без привлечения третьих лиц. Не могу раскрыть всех деталей, потому что ты не хочешь узнать результат.

— Да кто ты такой?! — крикнула Ориэль, шагнув навстречу, готовая наброситься на него. — Явился сюда, чтобы мучить меня! Рассказывай!

Виджей замер, готовый отразить атаку, но не отступил:

— Уверена, Ориэль? Сказанного не вернешь.

— Виджей! — Она чувствовала, как кровь до боли пульсирует в жилах, крутит желудок, подступает тошнота, но подавила позыв. Главное — удержать его. Она не знала, что лучше: заставить его говорить или замолчать. Убедиться наверняка в его безразличии или позволить навсегда унести разгадку их отношений. Ей предстояло узнать что-то важное, способное навсегда изменить жизнь. Понимал ли Виджей, что держит в руках ее сердце?

— Ты на грани обморока. — Он кивнул на стул после невыносимо долгой паузы.

Ориэль осторожно опустилась на сиденье, словно оно было утыкано