– Да, да, а я Папа Римский, – хмыкнул Костя, перебив ее. – Тань, давай по делу, а.

– Я советую забыть все шутки, особенно про Папу Римского, потому что я сейчас серьезна, как никогда.

– Да я и не шучу, Тань, но ты можешь нормально ответить? Мне холодно, понимаешь? Где мотоцикл, где одежда моя? И жрать хочу, как три кабана, – он встал, осмотрел себя, и начал искать рядом свою одежду.

– Ну, хорошо. Если ты мне не веришь, не верь, только запомни, что любое твое лишнее слово приведет к нашей смерти. Выйди на улицу, и, если там будет Подмосковье, можешь орать на меня сколько хочешь, а вот, если нет, будь добр заткнуться, и говорить, что ты ударился головой, и плохо соображаешь, или вовсе, ничего не помнишь.

– Идем, мне срочно нужна причина, чтобы орать на тебя весь день, – посмеялся он и подошел к двери. – Мы где? – он замер, как только открыл дверь. Дома находились внизу, в долине, а вот перед ними поднимались горы, и, если повернуть голову влево, в темном от дождя, но уже светлеющем утреннем воздухе видна была целая цепь этих гор.

– Я бы ответила тебе позабористее, потому что это слово сейчас подходит для нашего случая идеально, но я отвечу точнее – это Шотландия, и это тринадцатый век, а значит, тысяча двести какой-то год.

– Не, это шутка! – захохотал он, и Таня заметила, что из дома вышли Дуги и Иона. И они шли к ним.

– Говори, как я тебе сказала, умоляю, Костя, не трепи ничего, ты скоро поймешь, что это все правда! – успела прошептать она ему до того, как они подошли.

– Ну, здравствуй, – сказал Дуги, рассматривая Костю, что был почти на голову выше его.

– Привет. Вы кто? – спросил Костя, разглядывая их одежду, голые грязные ноги.

– Я Дуги, а это моя мать, Иона, – указал он на женщину. – Идем, а то промокнем насквозь, мотнул он головой в сторону дома Ионы.

Когда они вошли — горела лампа, от очага шло тепло, но это не слишком скрашивало общую убогость обстановки. Костя озирался, рассматривал все так пристально, что Дуги сузил глаза, наблюдая за его реакцией.

– Он сильно ударился головой, и не много не помнит, – сказала Таня, боясь, что Костя сейчас что-то ляпнет.

– Вообще ничего? – переспросил Дуги.

– А мы где? – не замечая нашего диалога спросил Костя.

– Дома, – с хохотком ответил Дуги. - Только у нас дома, и очень хотим знать где твой.

– Какой это город?

– Город? – переспросил Дуги и засмеялся теперь уже от души, - Тут до города неделя пути, и то, если не попадешься англичанам, и они не решат забрать тебя в свой гарнизон.

– Англичане? Откуда?

Дуги не понял вопроса, но решил ответить, чтобы не показаться дураком:

– У них в каждой деревне есть солдаты, и сейчас лучше носа не показывать отсюда – тут им нечем особо поживиться, но наш клан собирает налог, чтобы и дальше они не совали сюда свой нос. Говорят, что скоро начнут нас считать, как овец, – слова его были скорее всего, словами старших мужчин, и повторяя их домыслы и шутки, он хотел показаться взрослее.

– Где найти телефон? – серьезно спросил Костя.

– Что? – спросили Дуги и Иона одновременно и переглянулись..

– Ему надо немного полежать еще, он не понимает что происходит, меня вспомнил с трудом, – сказала Таня.

– Пока дожди, пусть лежит, как закончатся, пойдем в лес, нам нужны деревья, чтобы починить загоны – скоро пригонят овец. Поживете пока у нас. За работу мы будем вас кормить, – снова, взрослым голосом хозяина сказал Дуги, а Таня не стала дожидаться очередных вопросов Кости – подтолкнула его к выходу.

За ними отправился Дуги, который дал Косте длинную рубаху, он и сам сегодня был в такой. Что-то среднее между ночнушкой и туникой с рукавами. К ней прилагался плед, только очень длинный. Костя накинул его на плечи, и он повис почти до пола.

– Я ничего не понимаю, Тань, кто может ответить на мои вопросы? – ходил он из угла в угол, а Дуги, что принес дров, и затопил очаг в своем доме, посматривал на них как на диковинку.

– Свыкнешься, но пока прошу тебя делать то, что говорят – нам некуда идти, – ответила она, когда хозяин дома отошел за водой.

Домой пришла Давина, и начала что-то вроде генеральной уборки, хотя, здесь нужно было делать не уборку, а капитальный ремонт. Или просто подогнать трактор и снести всю эту халабуду, и отстроить заново что-то более путное. Крыша подтекала, и хоть она ставила под тонкие струйки ведра и корыта, все равно, пол скоро стал не лучше, чем на улице – притоптанная глина начинала разъезжаться. Когда под наками начало хлюпать и ее обувь начало засасывать в пол, Давина принесла солому и разложила ее в виде дорожек. Да, отличный выход, - подумала Таня, представляя, что за пару лет высота пола  благодаря этим подстилкам поднимется метра на три, не меньше.

Таня пыталась ей помочь, но лучше в доме не становилось. Костя лежал и молча смотрел на все происходящее. Таня видела, что он иногда хочет что-то спросить, но сдерживается и отворачивается. Девушки поставили на огонь большой котел, и когда вода нагрелась, Давина сложила туда одежду. Весь процесс стирки ограничивался кипячением, а после, вещи выжимались, развешивались здесь же, и это только добавляло грязи в доме, .

К вечеру дождь остановился, а над горами повисла легкая туманная дымка – лес испарял воду, поднимая в воздух новую порцию влаги. Татьяна с Костей пошли к реке, чтобы помыться – так они сказали новым друзьям, хотя, правильно было назвать их хозяевами.

– Надо уходить отсюда, Тань, не нравится мне здесь, понимаешь? Совсем не нравится. Ночью убежим, – уверенно сказал Костя.

– До города шесть суток – не меньше, Кость. У нас ни одежды нормальной, ни еды, и ты не слышал, как ночами в горах воют волки. Не думаю, что они откажутся от таких мясистых кусков, как мы, – ответила Таня, и вошла в воду по колено, подняв подол – грязь на ногах растворилась, и стало приятно двигать пальцами - налипшая глина страшно сушила кожу.

– Вода холодная очень, я бы не стал лезть в речку, – посмотрев на нее, заметил Костя.

– Да, а я бы на твоем месте поберегла кроссовки, потому что ни одной стиральной машинки и торгового центра я не заметила, – ответила она, посмотрев на его обувь – она была вся сплошь залеплена глиной. – Как только закончатся дожди, и у нас будет хоть какое-то понимание – в какую сторону двигаться, мы пойдем, но сухая и чистая обувь в дороге – девяносто процентов успеха.

– Я не могу без обуви ходить – если порежу ногу стеклом, можно занести массу заразы, – брезгливо прошипел Костя.

– Да уж, здесь просто масса стекла. Костя, ау, осмотрись, у них на окнах промасленная бумага в несколько слоев, и они не убирают прошлогодние слои, засиженные мухами, а просто приклеивают новый слой. 

– Как это? – удивленно спросил Костя.