Я обреченно кивнула. По крайней мере, мне дадут поговорить с отцом.

Ублюдок достал из кармана пиджака свой телефон, поводил пальцем по экрану, приложил трубку к уху и после недолгого ожидания заговорил.

– Павел Андреич? Доброго здоровьица! – приторно улыбнулся он. – А это ваш друг вас беспокоит… Я думаю, представляться нет необходимости. Павел Андреич, в самом деле, не будем ломать комедию, вы и так прекрасно знаете, кто вам звонит и с какой целью… Слышал, проблема у вас нарисовалась? Дочь любимая пропала куда-то, найти нигде не могут… Так вы не беспокойтесь, я ж её нашёл!… Да, прямо здесь она, Павел Андреич, рядом со мною. Привет вам хочет передать, трубку вырывает… Сейчас, сейчас, одну секундочку.

Мужчина развернул телефон ко мне экраном и ткнул пальцем в иконку с изображением камеры, подключив видеосвязь. Спустя несколько секунд я увидела лицо своего отца.

– Папа! – С моих губ сорвался судорожный всхлип, и я тут же закрыла рот рукой, удерживая непрошеные эмоции.

– Девочка моя…

На лице отца отражалась боль, непередаваемая боль. Казалось, словно за эти пару дней он постарел лет на сто. И эта седая щетина… Не припомню, чтобы когда-нибудь видела отца небритым.

– Спаси меня, папа… – зашептала я, подавшись всем телом к экрану телефона в руке преступника. – Они держат меня в каком-то подвале, где-то за городом… Папочка, ты ведь меня спасёшь?

– Доченька, маленькая моя… – Губы отца едва заметно подрагивали, никогда раньше я не видела его таким, никогда. – Скажи мне, люди, которые держат тебя, они в масках?

– Нет… – растерянно произнесла я, не понимая, зачем он об этом спросил.

Хочет получить описание внешности? Так они вряд ли это позволят…

– Так, ну все, достаточно! – словно в подтверждение моих мыслей, воскликнул главарь, тут же выключая видеосвязь и поднося телефон обратно к своему уху.

Когда он вновь заговорил с отцом, вся наигранная любезность пропала из его голоса, сменившись ледяным презрением.

– У тебя сутки, чтобы подписать бумаги. Иначе она умрет.

Закончив разговор, мужчина резко поднялся со стула и с яростью посмотрел на меня.

– Разве я позволял тебе отвечать на его вопросы? Кажется, ты должна была всего лишь умолять о спасении? Неужели это было так сложно?!

– Но я…

– Молчать! – рявкнул он так, что я подпрыгнула на месте. – Молись теперь, чтобы твой папаша не сглупил.

Не сразу дошло, почему этот момент его так сильно разозлил. Бросив на меня уничижительный взгляд, он резко развернулся и в сопровождении своего белобрысого пса пошёл к выходу.

– О, явился! – гаркнул главарь, наткнувшись на Палача. – Ты какого хрена моих людей калечишь?!

Тот остался абсолютно невозмутимым, впрочем, как и всегда. Кажется, гнев босса его мало волновал.

– Если бы ты нанимал профессионалов, никого калечить бы не пришлось, – спокойно ответил он.

– Извини, дорогой, с профессионалами сейчас напряжёнка! – театрально развел руками главарь. – Именно поэтому ты сейчас здесь, а не на нарах. Не забывай об этом.

Палач в ответ лишь сухо кивнул, внешне по-прежнему оставаясь равнодушным.

– Что там у тебя? – уже более спокойно спросил главный ублюдок, и я только сейчас заметила в руке Палача небольшой бумажный пакет.

– Еда для девчонки.

Семён неопределенно хмыкнул:

– Надеюсь, не зря потратился. Давай, чтобы больше без косяков.

Палач снова кивнул.

– Стас, ты останешься здесь, приглядишь за ними.

– Но Игорь Валерьевич… – Белобрысый, кажется, не ожидал такого поворота событий.

Игорь Валерьевич? А как же Семён? Или Семён – это его кличка?

– Ты что, спорить собрался? – рыкнул главарь на своего подчиненного.

– Нет, конечно, Игорь Валерьевич. Как вы скажете, так и будет…

Я уже перестала слушать их болтовню. Все думала о том, почему отец спросил про маски и почему этот Игорь Валерьевич так разозлился из-за вопроса. И в моей голове вдруг стремительно стала складываться картинка. Отец всегда учил меня смотреть на несколько шагов вперёд, рассчитывать все возможные варианты развития событий и быть готовой к каждому из них. Он не просто так задал мне именно этот вопрос. Преступники ничего от меня не скрывали. Ни лиц, ни имён или кличек, а это значило только одно – меня не собираются оставлять в живых ни при каком раскладе. Как только отец подпишет бумаги, меня убьют. Если не подпишет – тоже убьют.

Осознание этого факта подкосило меня не только морально, но даже на физическом уровне. Я медленно улеглась на кровать, отвернувшись лицом к стене, и сиротливо подтянула к груди колени. Перед глазами снова всплыло изможденное лицо отца. Господи… Он ведь с самого начала это предугадал. Папа… Что же мне теперь делать, папа?

Раздался лязг закрывшейся двери, ненавистные чужие голоса за спиной, наконец, умолкли, и я уже решила, что меня на время оставили в покое, но спустя несколько мгновений услышала тихие шаги в помещении и поняла, что ошиблась. Не вставая с кровати, медленно развернулась и увидела Палача. Он медленно подошёл, поставил на стол бумажный пакет и сухо спросил:

– В туалет пойдёшь?

Я отрицательно покачала головой, глядя прямо перед собой. Ещё до прихода посетителей была такая необходимость, но в данный момент я ничего не чувствовала. Хотя, может, и чувствовала, но мне было плевать. Вдруг окутало такое безразличие ко всему происходящему. Да и недавний страх, что придётся ходить в ведро, теперь казался просто смешным. Какая разница, если я все равно без пяти минут труп?

– Хорошо, я приду вечером, – ответил он.

А я безучастно кивнула.

Только на этот раз Палач почему-то не спешил уходить. Стоял и смотрел на меня, слегка сдвинув брови. Это неожиданно разозлило меня. Что ему нужно? Зачем он придёт вечером? Зачем вообще проявляет эту заботу? Лучше бы он тогда послал меня куда подальше вместе с моей просьбой, как это сделал Кара! И не вступался бы ночью. К чему давать пленнику напрасные надежды? Тем более, Палач не похож на человека, который стал бы делать что-то просто так.

А может, мои надежды вовсе не напрасны?

– Сколько сейчас времени? – спросила я каким-то осипшим голосом.

– Два, – как всегда лаконично ответил он.

И я снова медленно кивнула.

– Так рано. А мне казалось, уже должно быть часов шесть.

Нарочно медля, словно давая мне время передумать, он развернулся и пошёл к выходу, и я все же его остановила.

– Подожди! – окликнула в последний момент.

Палач обернулся и вопросительно посмотрел на меня.