— Не знаю. Мне показалось, что жизнь проходит мимо…

— А кем тебе приходится этот Риддлтон?

— Он мой друг, и не больше.

— На мой взгляд, он недостоин тебя.

София глубоко вздохнула, и ее грудь, обтянутая тонким шелком, высоко поднялась.

— Пожалуйста, не унижай Томаса. Он очень добр ко мне.

Макс промолчал. Ему стоило больших усилий держать себя в руках. София находилась так близко от него, — он мог дотронуться до нее рукой, но не смел этого сделать.

Она нетерпеливо повела плечом:

— Довольно болтать! Мы вышли сюда, чтобы обсудить вопрос об аннулировании брака. И поговорить о дневнике твоего дядюшки.

— Ты собираешься выставить его на аукцион? — спросил Макс. — Что ж, выставляй. Мне это безразлично. Делай с ним что хочешь.

— Как это безразлично? — вскипела София, — Тебе это не должно быть безразлично!

— Ты же знаешь, меня нисколько не заботило мнение окружающих обо мне, даже когда все считали меня мошенником. Почему ты думаешь, что меня будет волновать чье-то мнение о моем покойном дяде?

— В таком случае… в таком случае зачем ты сюда пришел?

— Чтобы убедиться в том, что между нами все кончено.

— И каким образом ты собираешься убедиться в этом?

Макс шагнул к ней.

— Поцелуй меня, София. Докажи, что я тебе безразличен.

Она сделала над собой неимоверное усилие, собрала всю волю в кулак, чтобы удержаться и не броситься к нему в объятия. Когда-то она мечтала об этой минуте — о том, что Макс вернется и объяснится ей в любви. Впрочем, он не любил ее. Во всяком случае, муж не произнес этого слова.

— Нет, — наконец выдохнула она. — Ты не можешь ворваться в мою жизнь и требовать то, что когда-то сам отверг. Я хочу вернуть себе свободу и ни перед чем не остановлюсь на пути к своей цели.

Макс крепко обнял Софию и взглянул на нее с ядовитой улыбкой:

— Ты боишься поцеловать меня? Боишься, что это может привести к нежелательным последствиям?

Это был открытый вызов. Сердце ее учащенно забилось.

— Мы целовались недавно. Неужели этого недостаточно?

Макс наклонился к Софии, и его губы теперь едва не касались ее губ.

— Откуда мне знать, достаточно этого или нет? Неужели ты думаешь…

— Ой! — раздался вдруг у него за спиной мягкий женский голос.

Макс немедленно выпустил жену из объятий и обернулся. В полутьме неподалеку от них стояла еще одна парочка — леди Матильда Говард и мистер Питер Томпсон.

На террасе воцарилось неловкое молчание, которое все же через минуту отважно нарушил мистер Томпсон.

— Добрый вечер, — бодро произнес он.

Макс глубоко вздохнул.

— Отличная… э… погода, — пробормотал он.

София едва сдержала смех. Подобные замечания были несвойственны мужу. Он терпеть не мог светских бесед «ни о чем».

— Действительно, погода сегодня отменная, — учтивым тоном сказал мистер Томпсон.

— О да! — поспешно согласилась с ним леди Матильда.

«Бедняги, — с сочувствием подумала София. — Они ищут уединения и не могут найти». Ее не удивило то, что парочка вышла на террасу. В переполненном душном зале им было трудно разговаривать. К тому же леди Харгривз пожадничала, пожалев деньги на хороший оркестр, и гости не могли танцевать.

София дружески улыбнулась Матильде:

— Добрый вечер, леди Матильда.

Та застенчиво улыбнулась в ответ:

— Рада видеть вас, леди Истерли. Как поживаете?

— Прекрасно, спасибо. А вы?

— Замечательно. Спасибо. Мне стало… э… немного жарко. И я подумала, что свежий воздух пойдет на пользу.

— Вы правильно рассудили, — промолвила София.

Она не знала, что было причиной яркого румянца на щеках Тилли — присутствие мистера Томпсона или духота в зале.

— Мы пришли сюда по той же причине, — сказал Макс.

— Послушайте, Истерли, — вступил в разговор мистер Томпсон. — Я хочу предупредить вас кое о чем.

Макс, прищурившись, внимательно посмотрел на молодого человека.

— Леди Нили публично обвиняет вас в воровстве.

— Что?! — с негодованием воскликнула София. Макс бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Публично? — переспросил он.

Томпсон кивнул:

— Да, она говорит об этом жестко и нелицеприятно.

— Мистер Томсон защищал вас, — сказала Матильда, с восхищением глядя на своего спутника. — Он вел себя очень благородно.

— Тилли, не стоит говорить об этом, — смущенно пробормотал Томпсон.

— Спасибо, что вступились за меня, — поблагодарил Макс. — Я догадывался, что леди Нили подозревает меня в краже. Она дала мне это понять. Однако я и подумать не мог, что она станет публично обвинять меня в воровстве!

— Тем не менее, она это сделала.

— Мне жаль, — промолвила Тилли. — Леди Нили ведет себя просто ужасно.

— Ужасно — не то слово, — пробормотала София.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил Макс Томпсона.

Мистер Томпсон отвесил поклон.

— Я должен проводить леди Матильду в зал.

— Может, будет лучше, если это сделает моя жена? — предложил Макс.

София была потрясена, услышав из уст Макса слова «моя жена». Они звучал и так… интимно. Она открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать, но поняла, что не в силах произнести ни слова. Впрочем, несмотря на смятение чувств, она понимала, что предложение Макса было вполне разумно. Если б Тилли и мистер Томпсон вернулись в бальный зал вместе, это могло бы вызвать кривотолки.

— Вы совершенно правы, милорд, — одобрительно сказал мистер Томпсон и подвел Матильду к Софии. — Увидимся завтра, Тилли.

Глаза Матильды сияли от счастья.

— Вы обещаете? — спросила она.

— Да.

Молодые люди обменялись на прощание нежными взглядами, и София увела Матильду с террасы. В дверях она остановилась и оглянулась. Макс смотрел ей вслед с непроницаемым лицом. Казалось, его ничуть не встревожила весть о том, что на него клевещут.

В отличие от Макса София кипела от негодования. Она чувствовала себя обязанной исправить ошибку, которую допустила двенадцать лет назад. Ее переполняла решимость вступиться за честь мужа. Она должна была заставить леди Нили прекратить нападки на него. Репутация Макса снова была под ударом.

София уже знала, как ей нужно было поступить. Войдя в бальный зал, она попрощалась с Матильдой и отправилась на поиски Джона.