Теплое одеяло моментально оказалось на полу, и Лео, подхватив ее на руки, понес вниз.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Несу тебя завтракать.

– А что, уже пора?

Последовала пауза, потом Энджи почувствовала, как широкая грудь дрогнула в смехе.

– Сколько времени?

– Шесть.

– Шесть? – Энджи рассердилась. – Я спала всего два часа!

– Я выезжаю в аэропорт в семь.

– Пожалуйста, поставь меня на пол, пока не уронил!

Пол в холле был холодный. Лео осторожно отвел с ее сонного лица прядь спутанных волос. Энджи почувствовала, что с заоблачных высот полудетской влюбленности попадает в опасные и неизведанные дебри глубокой и настоящей любви. Но любовь к Лео означала билет только в один конец – прямо в адское пекло.

– Зачем тебе все это? – с трудом прошептала она.

– Я хочу поговорить с тобой перед отъездом.

Лео широко распахнул двери столовой.

– Сначала позавтракаем.

– Я не завтракаю неумытая.

– Сейчас ты выглядишь такой растрепанной, румяной и сексуальной… Мне это нравится.

Эти слова были последней каплей. Энджи, не помня себя, бросилась вверх по ступенькам и ворвалась в свою комнату под громкий хохот Лео. Он наступал на нее со всех сторон, словно хорошо организованная армия. Когда-то она выслеживала его, стараясь всеми правдами и неправдами столкнуться с ним, но он казался абсолютно равнодушным. Теперь же, когда она пытается вести себя разумно и избегать его, он сам перешел в наступление. Впрочем, для Лео вполне естественно быть в роли охотника… И в тот уик-энд ему явно не составило большого труда взять над ней верх.

Энджи понадобилось минут пять, чтобы умыться, почистить зубы и натянуть на себя джинсы и рубашку. Джейк все еще спал. Молодая женщина тихонько вошла в столовую и села напротив Лео. Пока Эпифания разливала кофе в красивые фарфоровые чашки, он сидел, небрежно откинувшись назад, являя собой воплощенную элегантность в превосходно сшитой рубашке и шелковом галстуке. Сердце Энджи забилось, словно пойманная бабочка.

Она отказалась от предложенного экономкой завтрака и дрожащей рукой потянулась за тостом. Пока за Эпифанией не закрылась дверь, оба молчали.

– Ты должна пообещать, что останешься здесь до моего возвращения, – негромко сказал Лео.

– Чтобы потом быть представленной Уоллесу на тарелочке, словно рождественская индейка? Ты, наверное, шутишь!

Лео вперил в нее неподвижный взгляд, под которым Энджи сжалась.

– Уоллес – очень старый человек, выросший и воспитанный в совершенно ином мире, и, нравится тебе это или нет, ты его обидела. Так что тебе придется проявить уважение к его просьбе и позволить ему встретиться с его единственным правнуком. Признаться, я и сам был удивлен этим его желанием.

Нервы Энджи были напряжены до предела.

– Мне очень жаль, но я не согласна.

– Боюсь, что не могу предложить тебе в качестве приманки Дрю, – скривив губы, пробормотал Лео.

Энджи непонимающе нахмурилась.

– Мой кузен не будет присутствовать на празднике. Вскоре после того, как ты уехала, Уоллес и Дрю серьезно поссорились из-за его беспорядочной жизни и сомнительной компании, – мрачно сообщил Лео. – С тех пор Дрю живет в Нью-Йорке.

Энджи кивнула. Ее не удивила эта новость. Родители Дрю Невилла погибли, когда ему было всего десять лет, и Уоллес взял его к себе и вырастил. Дрю никогда ни в чем не знал у деда отказа, но результаты такого воспитания оказались самыми дурными. Уоллес ожидал, что юноша возьмет на себя управление поместьем, но тот не выказал ни малейшего желания зарабатывать себе на жизнь.

Поэтому их стычки из-за его лености и экстравагантного поведения были весьма жестокими. Но когда Энджи еще жила в поместье, Дрю вполне привольно существовал на более чем щедрое содержание, потому что имел счастье быть наследником по мужской линии, а не по женской, как Лео, и знал, что однажды именно он получит поместье и большую часть семейного капитала.

– Ты ничего не хочешь сказать?

Энджи посмотрела ему прямо в глаза и наконец поняла, отчего Лео так мрачен. Конечно же, он ожидал от нее более пылкой реакции на сообщение, что предполагаемый отец ее ребенка теперь живет далеко, по ту сторону Атлантики!

Энджи опустила голову и уставилась в чашку с кофе. Как она не догадалась раньше о том, что Дрю должен был поссориться со своей семьей! Иначе разве встал бы вопрос о том, что это он – отец ее ребенка? Если бы Дрю об этом услышал, неужели он не убедил бы всех, что не имеет никакого отношения к беременности Энджи! Внезапно она ощутила огромное облегчение оттого, что Дрю находится где-то очень далеко. Пусть Лео думает, что Джейк – ребенок его кузена.

– Откровенно говоря, прошло столько времени, что меня уже мало волнует, где живет Дрю и будет ли он у Уоллеса, – решительно сказала Энджи. – Это никак не может повлиять на мое решение не возвращаться в Деверо-Корт.

– И все же ты туда поедешь, – очень тихо сказал Лео.

Что-то было в его тоне такое, от чего у Энджи пробежал холодок по спине. Чтобы скрыть свое замешательство, она усмехнулась.

– Каким же образом? Ты что, собираешься меня связать и отвезти туда в багажнике?

Лео с шумом выдохнул воздух.

– Не заставляй давить на тебя, Энджи. Я не люблю разбивать орехи молотком, но знай, если ты меня к этому вынудишь, после тебе придется долго собирать себя по кусочкам.

Кровь медленно отлила от лица молодой женщины. Этот мягкий, бархатистый голос, в котором звучала стальная уверенность, заставил ее сжаться.

– Ты меня не запугаешь.

– Полагаю, я уже… к тому же в этом нет необходимости, – глухо сказал Лео. – Ты должна навестить Уоллеса.

– А как это связано с предложением, которое ты сделал мне прошлой ночью? – с внезапным смущением спросила Энджи.

– Никак. Ты и я – это одно, а мой дед и я – другое, – сурово сообщил Лео.

В то утро, когда должен был вернуться Лео, Эпифания суетилась, наводя порядок в доме, так что Энджи, предоставленная самой себе, могла спокойно сидеть в саду за домом и наблюдать, как Джейк самозабвенно играет в песке.

Энджи спрятала замерзшие руки в рукава. Ее единственная приличная одежда – темно-синий хлопчатый жакет и короткая юбка в тон – годилась только для теплой погоды. У нее болела голова, в горле першило от простуды; несмотря на теплое солнце, ее знобило. Итак, возвращение в Деверо-Корт неизбежно, подумала Энджи с невольным содроганием.

И она не может воспротивиться тому, чтобы Уоллес встретился со своим правнуком, потому что у нее в кармане было меньше пяти фунтов и ей не хватало решимости терпеть неопределенность положения в доме Лео. Хотя, мрачно подумала Энджи, ничего неопределенного тут не было. Она зарекомендовала себя как воровка и должна понимать, что просто так это обвинение с нее не снимется.