Северин посидел несколько минут, разглядывая листок, потом удовлетворенно хмыкнул, достал видавшую виды записную книжку, обложка которой была скреплена скотчем, нашел нужный номер телефона и, придвинув к себе аппарат, принялся накручивать диск. На пятом гудке трубку подняли.

— Аллё! — раздался жизнерадостный голос.

— Добрый день, Семен Михайлович, это…

— Женечка! — с еще большей радостью.

— Неужели узнали? — Северин послал ответную улыбку, невольно заражаясь веселым настроением собеседника.

— Узнал, конечно узнал! Рад вас слышать, рад, что не забыли старика. Впрочем, нет, что я говорю! Негодую, что забыли! Столько лет не звонили, не навещали. Хотя я понимаю… Теперь-то уж меня никто не навещает. Я ведь теперь один остался, если вы не знаете, скоро уж два года, — голос погрустнел.

— Не знал, сочувствую, — Северину не пришлось изображать сочувствие, оно было искренним, — хорошая женщина была Вера Васильевна.

— Прекрасная! Вас все вспоминала, жалела, что так все нескладно вышло. Ну, это дело прошлое. Заехали бы как-нибудь к старику!

— В любое удобное для вас время! Хоть сейчас.

— Ловлю на слове. Жду с нетерпением.

— Через два часа буду.

Северин подошел к ксероксу, заложил туда исчерканный листок, нажал кнопку. Копия выползла из аппарата, в ее шуршании явственно слышалась радость оттого, что она попадет в руки специалисту. Северин нажал кнопку еще раз. Второй листок выполз с ироничным шепотом: «Это ты себе, что ли? Тебе-то это зачем?»

«Шалите», — усмехнулся Северин и, памятуя утреннее, положил близнецов в портфель. Затем, подумав, добавил к ним найденное утром перо.

Пришлось сделать крюк. Сначала на машине к дому, на Комсомольский проспект, а уж потом на метро на Сокол. Потому что содержимое портфеля пополнилось полулитровой бутылкой «Арарата» — Северин знал пристрастия старика и, полагая, что тому нечасто выпадает такая оказия, хотел его немного побаловать. Ну и себя, конечно, тоже.

С Семеном Михайловичем Биркиным Северин познакомился больше десяти лет назад через свою «бывшую», которая работала у жены Биркина, Веры Васильевны. Незадолго до этого в семье Биркиных произошло ужасное несчастье — в автокатастрофе погибли их единственная дочь с мужем, и они остались одни с внучкой на руках. Северину иногда казалось, что старики привечали их потому, что они чем-то напоминали им погибших детей, если не внешностью, то хотя бы возрастом.

Как бы то ни было, он любил бывать в их доме. Биркин был интереснейшим собеседником и прекрасным рассказчиком, нашедшим в Северине благодарного слушателя. Иногда Биркина заносило, сорок лет службы в Конторе способны наложить отпечаток на самого продвинутого интеллектуала, но ведь и Северин служил неподалеку, так что некоторые высказывания Биркина, возмущавшие «истинных демократов», он спокойно пропускал мимо ушей, а какие-то встречал полнейшим одобрение и сочувствием.

Идиллию крепких мужских отношений нарушили, как водится, женщины. Нет, Вера Васильевна была здесь ни при чем, все «бывшая» — она как раз озаботилась приобретением именно этого статуса. Ей надоело нищенское, по ее определению, существование, одинокие вечера, а иногда и ночи, испорченные выходные. Что еще им там надоедает, попробовал припомнить Северин и махнул рукой — не суть! Половина его коллег через это прошла, другая не строила иллюзий на будущее. Плюс отсутствие детей, не по его, кстати, вине, это все ускорило. Но не облегчило.

«Бывшая» устроила прощальный трехмесячный концерт со всеми атрибутами нецивилизованного развода, с разделом имущества и письмами на работу о глубоко аморальном поведении капитана Северина. Немного смягчило конфликт то, что парткомы дали дуба и что у «бывшей» была своя жилплощадь. Прочее же совместно приобретенное имущество, включая знакомых, было безжалостно разделено. Биркины отошли «бывшей», в конце концов, это она работала с Верой Васильевной. Конечно, Биркины не отказывали Северину от дома, но случайная встреча у них с «бывшей» могла обернуться громким и безобразным скандалом, печальный опыт у Северина имелся. Он перестал бывать у них, о чем искренне сожалел. «Ну и дурак же я был!» — подвел итог своим воспоминаниям Северин, подходя к дому на Ленинградском проспекте.

Биркин встретил его радушно и сразу увлек в кабинет. «А старик выглядит молодцом, совсем не изменился!» — подумал Северин. «И вы, Женечка, совсем не изменились!» — подхватил с улыбкой Биркин. Как всегда после долгой разлуки посыпались вопросы о здоровье, рассказы о том, что происходит на службе «в свете новых веяний», сетования на власть и на положение в стране. Такой разговор, если его вовремя не пресечь, может тянуться бесконечно. Северин вспомнил о деле и уже потянулся к портфелю, но в этом момент хлопнула входная дверь, по коридору прошелестели легкие шаги и на пороге кабинета возникла…

Не стоит удивляться, что второй раз за короткое время повествования Наташа появляется таким образом. Среди множества человеческих типов есть два довольно распространенных.

Первый: всегда здесь. Куда ни придешь, уже сидит, в уголке, на стульчике, тихий, аккуратно одетый и причесанный. Выбегаешь, хватаешь такси, летишь на другой конец города в другую компанию, никак не пересекающуюся с первой, входишь — сидит. И хотя никто никогда не видит их работающими, они часто делают успешную карьеру. Входишь в один прекрасный день в высокий кабинет, смотришь — опять он, сидит, но уже не в уголке, а за столом, под портретом.

Второй: всегда в последнюю минуту. Нет, они не из разряда вечно опаздывающих, совсем наоборот, они никогда не опаздывают, но прибывают в последнюю минуту. Если вы придете на назначенную встречу заранее, они придут точно в срок. Если вы опоздаете, они появятся одновременно с вами. Пустой треп перед совещаниями они пропускают, но когда начальник предлагает занять места, они тут как тут. Или перевернем приведенный выше пример. Вы сидите вместе в компании, вам обоим нужно быть в другом месте, на другом конце городе, вы едите на трамвае, оставшийся путь вы, наслаждая хорошей погодой, проделываете пешком, они же сразу ловят такси, летят, сломя голову, и — входят в квартиру одновременно с вами. Нет, они при этом не берегут время и не делают никаких других дел, спросите их, где они столько времени пропадали, они с некоторым изумлением ответят: ехали. И озабоченно спросят: а что, нужно было раньше приехать? Нет, не нужно! Поэтому правильнее было бы сказать, что они появляются не в последнюю, а в нужную минуту. Впрочем, в жизни им это не очень помогает. Начальство таких не жалует, оно любит, что его ждали. И предоставленные самим себе они не добиваются больших успехов, потому что на самом деле никуда не спешат.

Кому же было нужно, чтобы Наташа появилась именно в эту минуту? Ей и только ей самой. Предшествующий разговор не представлял для нее никакого интереса, но вот Северин протянул руку к портфелю, где лежал некий листочек и…

— Ой, дядя Женя! Здрасте!

Северин не сразу понял, кто перед ним. В памяти оставалась голенастая двенадцатилетняя девчонка, которая немного дичилась его и бросала быстрые взгляды исподлобья. Эта же статная красавица смотрела на него открытым, веселым и даже немного насмешливым взором.