утверждённому во всех министерствах и ведомствах генеральному плану морская баржа «Буревестник» должна была отбыть из порта только через месяц. Именно к тому времени, по нашим расчётам, весь необходимый для съёмок реквизит, должен был быть полностью изготовлен. Теперь же получалось, что часть этого самого реквизита просто не успеют сделать.

Глава 6

Видя, что я собираюсь высказаться по поводу услышанного, Лебедев, предупредив мои вопросы, произнёс:

— С сегодняшнего дня все необходимые инженерные, конструкторские и строительные работы будут проводиться в форсированном темпе. Меня заверили, что все трудовые коллективы перейдут на три рабочие смены.

«Всё ясно. Пойдёт брак», — пронеслось в голове очевидное, но вслух я ничего не сказал.

Да и какой смысл? Всё равно на ситуацию, которая происходит там, я уже повлиять никак не могу. Тогда имеет ли смысл нервничать? Ясно же, что — нет. Всё пойдет, как пойдёт, а значит, надо принять всё как есть. Принять и приготовиться к тому, что вертолёт, пулемёт и другие, необходимые для сюжета картины изделия придётся, что называется — «допиливать», на месте.

«Интересно, есть ли цеха для ремонта вертолётов на Кубе?» — раздумывал я над одной из проблем, которые волновали меня больше всего.

Дело в том, что по сюжету именно с вертолёта в фильме спецназовцы высаживаются в джунгли.

По обращению Министерства культуры к Министерству обороны, последнее, в соответствии с договорённостями, было готово предоставить необходимый для съёмок вертолёт. По их словам, он был именно тот, что нам был необходим — то есть десантный. Предполагалось, что на Кубу его доставит, в частично разобранном виде, баржа. На месте его соберут специалисты, после чего предоставят в наше распоряжение.

На словах всё выглядело хорошо, но вот на деле…

Я выехал на подмосковный аэродром, куда пригнали один из таких вертолетов, и осмотрел его. Да, вертолёт был действительно военный и покрашен в зелёный цвет. Это был Ми 8 — многоцелевой вертолёт, разработанный Опытным конструкторским бюро (ОКБ) М. Л. Миля, в начале 1960-х годов. Хотя на вид он не был достаточно новым, но это, в общем-то, было не минусом, а плюсом — боевая лошадка, которая участвовала не в одной боевой операции. Прекрасно!

Однако был в этом вертолёте один, но крайне существенный минус — он был не красивым. Вот так просто — некрасивый и всё. Точнее даже не так — не некрасивый, а обыденный. Это был обыденный нормальный вертолёт. Не был он таким вот суперским, что ли. Таким, на котором суперспецназ летит покорять всех суперхищников, которых только найдёт. Это был обычный советский вертолет, который все будущие зрители могли часто видеть как в кино, так и вживую.

Попытался объяснить это всем заинтересованным сторонам и попросил замены. Военные меня не поняли и спросили, что я хочу конкретно? Стал рисовать на бумаге. Военные посмотрели на футуристические фантазии и посоветовали прийти к ним лет через сто-двести, пообещав, что к тому времени что-то подобное наверняка в армии появится.

Меня это по некоторым причинам не устроило, и я попросил продемонстрировать ещё что-нибудь, что уже существует, всячески намекая на КА-27 — корабельный противолодочный вертолёт. Но оказалось что из-за секретности этот относительно новый вертолёт (поступил на вооружение только в 1973 году) вывозить в другие страны нельзя.

Тогда попросил предоставить, что вывозить можно.

Военные посовещались и скрепя зубами предложили Ми 24. Посмотрели. Тот выглядел более необычно, нежели Ми 8, но тоже являлся всё тем же «обычным» вертолётом, только с небольшими крыльями. Стали думать о других вариантах. Они тоже были «не торт». Оказалось, никаких брутальных винтокрылых машин в арсенале советского государства нет. Из более-менее устраивающих психически не нормальные фантазии режиссёра был выявлен только один — В12 — самый тяжёлый и грузоподъёмный вертолёт, когда-либо построенный в мире. Отличительной особенностью является боковое расположение винтов на крыльях обратного сужения, которые приводятся в движение четырьмя двигателями Д-25ВФ. Но он был чрезмерно огромен для наших нужд и больше походил на самолёт чем на вертолёт, который привёз небольшой десант. Поэтому такой вариант я с сожалением тоже отмёл, да и доставить такое чудо на другой конец мира тоже задача была не из лёгких. Так что нет…

Но я не унывал. Видя, что с нашими вертолётами ничего не выходит, я поинтересовался о наличии в советском арсенале американских вертолётов «Кобра», намекая на то, что, наверняка, со времени вьетнамской войны такие запасы у наших должны быть.

Военные пожали плечами, и пообещали было поискать, но члены комиссии, им тут же это категорически запретили это делать.

Члены комиссии, покрутив пальцем у виска, вполне доходчиво объяснили всем заинтересованным сторонам, хоть иногда включать мозги, сказав:

— Может быть вертолёты «Кобра» более фотогеничны, чем наши МИ 8, но смотреться в небе Острова Свободы они будут не совсем к месту или даже — совсем не к месту!

Пришлось согласиться и начать искать другой путь решения проблемы.

И, в конце концов, этот путь был найден.

Я взял фотографию первого предложенного десантного вертолёта МИ-8, перерисовал её на листок, а затем в течение дня рисовал различные варианты металлического обвеса, который по плану должен будет изменить обводы корпуса до неузнаваемости.

Через день представил свои наработки военным, которых, естественно, мои скромные изыскания и фантазии повергли в шок. Более того, в шок они повергли ещё и конструкторов с пилотами. И произошло это не потому, что они были поражены до глубины души изящностью и красотой обвода корпуса, не полным изменением силуэта транспортного воздушного средства передвижения, а тем, что:

— Да это просто опасно! Такое нельзя ставить на машину! Это непомерно утяжелит конструкцию! Более того, абсолютно неизвестно как такие обводы подействуют на лётные характеристики вертолёта. Любая форма для летающей машины берётся не из головы и наобум, а из точных расчётов. Эти расчёты многократно перепроверяются. Далее корпус строят в цеху, после чего помещают в аэродинамическую трубу. Находят недостатки и возвращают в сборочный цех. Затем ещё испытания и снова в цех. И так множество раз. И только в ходе сотен или даже тысяч испытаний находят нужную форму, постоянно стараясь усовершенствовать её до идеальной. А то, что предлагаете Вы, это просто абсурд. С такими изменениями вертолёт может не только не взлететь, но и начать вести себя в воздухе неконтролируемо. Что в свою очередь может привести к трагедии — машина войдёт в штопор и упадёт. А пилот погибнет. Вы хоть представляете, сколько веса вы собираетесь добавить? Это же,