я была маленькой, здесь была пиццерия. Все эти годы здание пустовало. На ум приходит сон о бабушке, в котором она уговаривала меня открыть пиццерию, и я посмеиваюсь над этим забавным совпадением.

Снова заглядываю внутрь. Касса стоит на прилавке, есть несколько витрин и просторная столовая зона.

Мое тело слегка вздрагивает, когда внутри загорается лампочка, освещая идею.

Могу ли я арендовать это место, привести его в порядок и открыть пекарню?

Ответ приходит ко мне не от моего внутреннего голоса, громко кричащего «ДА!». Скорее, от миссис Крингл приближающейся ко мне по тротуару и кричащей: — Эй! Мерили!

Я машу в ответ и затягиваю шарф вокруг шеи.

Несмотря на погоду, женщина весела, как всегда.

— Такой ужасный ветер. Приятно снова встретиться с тобой. Я как раз собиралась навестить Марту в «Хоук Пост» — нам нужно спланировать наш маршрут на рождественскую ярмарку в следующем месяце.

Мне нужно подать заявление на аренду места на этой ярмарке, но, вероятно, уже слишком поздно. Я слышала, что места там бронируют за шесть месяцев вперед, что является нормой в Хоук-Ридж-Холлоу.

— Я как раз направлялась в ваш магазин, чтобы принести пирог.

— Но я еще не сделала свой заказ.

— Это образец. Я составила список вариантов для вас и ваших сестер.

— Это так мило. Я возьму по одному каждого, но мне интересно, не согласишься ли ты на рождественский бартер. Я распрощалась с одним из моих обычных ремесленников на церковном рождественском базаре. Как насчет того, чтобы занять стол? Я откажусь от входной платы. — Она подмигивает. — И ты все еще печешь пироги для меня и моих сестер. Девочки, конечно, заплатят тебе. — Ее улыбка такая же теплая, как и всегда.

В то время как Рождественская ярмарка длится весь декабрь, Рождественский базар проводится только на один уик-энд. Однако и в то, и в другое трудно попасть в качестве продавца. И это неплохое начало. Возможно, в этом году у меня мог бы быть стол, в следующем году — прилавок на ярмарке, а потом я перейду в магазин. Шаг за шагом.

— Это очень великодушно с вашей стороны. Я не могу сказать «нет».

Мы стоим там еще несколько мгновений, обсуждая детали. Она бросает взгляд на листок в моей руке.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты подумываешь о том, чтобы арендовать это старое место и открыть пекарню.

— У нас уже есть закусочная в городе, — говорю я, внезапно смущаясь и чувствуя себя не в своей тарелке. Это перспектива размером с океан, а я все еще топчусь на месте в детском бассейне.

Миссис Крингл похлопывает себя по животу.

— Нет такого понятия, как слишком много выпечки. Тобиас Марли владеет бывшей пиццерией. Не позволяй ему ставить слишком жесткие условия. Я полагаю, он теряет деньги, оставляя это место пустым все это время.

— Тобиас Марли, — повторяю я знакомое имя, пытаясь вспомнить кому оно принадлежит.

— Он и его жена организовывали конкурс «Красотка Хоук-Ридж-Холлоу». Если я правильно помню, ты выиграла в один год, не так ли?

Мои щеки пылают, когда возвращается воспоминание о том, как я носила ленту и корону, и участвовала в параде Четвертого июля.

— Было так грустно из-за кончины миссис Марли.

— Тобиас никогда не будет прежним. — Миссис Крингл бросает взгляд на пустой магазин. — Давай, представь, что я — Сесилия, и слегка подталкиваю тебя. — Она подталкивает меня локтем.

— Вы имеете в виду бабушку?

— Да. Она всегда мечтала открыть пекарню, но раздавала свои пироги бесплатно.

Я медленно киваю, вспоминая, какой щедрой она была, и зная, что причина, по которой бабушка так и не открыла пекарню, заключалась в том, что у нее неожиданно появились две маленькие девочки, о которых нужно было заботиться.

Миссис Крингл указывает на номер телефона на табличке.

— Давай. Я буду здесь для моральной поддержки.

Мое сердце бьется так, словно я наматываю круги. Сделав глубокий вдох, набираю номер. Отвечает мужчина с грубым голосом, и мы назначаем встречу на десять утра. Это через полчаса.

— Вот так. Теперь, если сможешь открыться к Рождеству, держу пари, тебе придется испечь больше, чем только мои пироги. — Миссис Крингл протягивает руки к тому, который я держу.

После того, как мы попрощались, я возвращаюсь в машину и смотрю на пустой магазин, в то время как паника и приступ возбуждения отражаются друг от друга внутри меня.

Я девушка из маленького городка, которая всегда хотела уехать из маленького городка, пока не умерла бабушка. При чем пыталась много раз, но всегда возвращалась сюда. В последнее время я хочу пустить корни и завести собственный бизнес и семью.

Но по одному делу за раз.

Мне не следует думать об отношениях. Я не привлекательная перспектива, особенно после фиаско с глазурью на свадьбе, это Томми, вероятно, сказал Кэсси. Держу пари, они хорошо посмеялись. Знаю, что глупо позволять одному инциденту в колледже выбить меня из игры — не то чтобы у меня когда-либо были какие-то игры, когда дело касалось парней. Надин также называет меня «Чесночным хлебом, оригинальным отпугивателем от мужчин». Как бы то ни было, вся эта история с Кэсси подорвала мою уверенность в себе таким образом, что я, кажется, не могу вернуть ее.

Бьюсь об заклад, она придумала колкость, называя меня пармезаном на столах в большинстве пиццерий.

К тому же, на секунду мне показалось, что Томми — тот самый. Несмотря на то, что с тех пор, как мы расстались, у меня не было полноценных свиданий, когда была рядом с другими мужчинами, я никогда не чувствовала того трепета и дрожи внутри, который испытывала к нему.

Жаль, что я поняла это, когда было уже слишком поздно.

Возьмем, к примеру, прошлый вечер. Нет, забудьте. Я не хочу думать об этом, потому что Томми ни за что не заинтересовался бы мной, особенно после того, как мне удалось поставить себя в неловкое положение.

Может быть, Надин и Кэсси правы. Во мне нет ничего интересного. Я обычный человек, живу обычной жизнью. Не то чтобы я имела что-то против печенья8. Не поймите меня неправильно, я люблю их. Но больше люблю пироги.

Голос бабушки цокает в моей голове. Она бы отругала меня за эти мысли. Миссис Крингл, без сомнения, тоже. Но у меня нет доказательств обратного. Бабушка научила меня многим традиционным навыкам. Шитье, выпечка, консервирование.