Колет не стеснял движения, сверху застегивался на несколько пуговиц, спускался до пояса, где его полы расходились, и был снабжен прорезями на рукавах, сквозь которые проглядывала сорочка. Ворот был прямым, с отложным воротником или брыжами с неравными складками. Плащ носили поверх длинной или короткой куртки, к зимним плащам приспособили капюшон. Панталоны спускались ниже колен, уходя в сапоги, парадные штаны были просторнее и короче, открывая красные чулки. Зимой надевали несколько пар шелковых чулок, одни поверх других, – для тепла.

Сапоги были высокие, на каблуке, с отворотами и накладками в области подъема в виде кожаных язычков или перемычек, шпоры зачастую не снимали и во дворце. Раструбы парадных сапог были отделаны изнутри кружевами, они раскрывались, подобно вазам. Людовик XIII предпочитал сапоги с голенищами, облегающими ногу (он изображен в таких на парадном портрете). Наверняка они были удобнее для верховой езды, но как-то раз король во время охоты свалился с коня в реку, намокшие кожаные сапоги было невозможно снять, пришлось разрезать голенища ножом. На бал полагалось являться в туфлях с пряжками (те, кто мог себе это позволить, украшали их бриллиантами), бантами или розетками. Передвигаясь по парижским улицам, не отличавшимся чистотой, поверх туфель надевали грубые кожаные башмаки без задника на деревянной подошве – прообраз калош. Дома ходили в шлепанцах.

Шляпы – мягкие и широкополые или с небольшими полями, но с высокой тульей – непременно украшали пышными страусиными перьями, которые нужно было уметь правильно завивать. Элегантным аксессуаром являлась широкая расшитая перевязь через плечо. Мужчины носили длинные волосы, спадавшие до плеч, усы и бородку – «эспаньолку» или «каденетку» (последняя была названа в честь брата первого королевского фаворита де Люиня – Кадене, герцога де Шона, славившегося своей элегантностью). Кардинал Ришелье стригся короче, оставляя уши открытыми, и Марион Делорм (о ней мы еще поговорим) это казалось забавным.

Под конец царствования «кавалерственный» наряд вошел в моду и у придворных дам: например, темно-синяя атласная юбка колоколом и красный корсаж с накрахмаленным отложным воротником и с рукавами, доходящими до локтя и отороченными пышными кружевами; желтая кружевная косынка заколота на груди драгоценной брошью; на голове широкополая синяя шляпа с красным пером.

Обычный наряд аристократок состоял из нижнего платья «котт» (лиф или корсаж и юбка) и верхнего, распашного платья «роб» со шлейфом, застегивавшегося на петлицы и пуговицы и открывавшего весь перед нижнего платья. Поверх всего этого надевали накидку или плащ. Корсаж был натянут на костяной корсет (иногда для корсета использовались тонкие ивовые прутики). Идеалом фигуры были тонкая талия, крутые бедра и покатые плечи, подчеркиваемые пышными рукавами. Юбка должна была сочетаться с корсажем: быть из той же материи, того же цвета и рисунка. Воронкообразный металлический каркас «вертюгаден» (буквально: хранитель добродетели) остался в прошлом веке, теперь пышность нижней части платья придавали накрахмаленные юбки.

«Роб» был с укороченными рукавами и завышенной линией талии, он должен был контрастировать по цвету с «коттом» и был, как правило, черным или другого темного цвета. Рукава часто перевязывали лентами и снабжали кружевными манжетами. Фасон «роба» варьировался в зависимости от случая, по которому его надевали: для дома, для верховой езды, для поездки в карете, для официальных церемоний, для бала, для мессы… Зимой его подбивали мехом.

Форма воротника со временем менялась: Мария Медичи предпочитала высокие стоячие воротники («воротник Медичи», названный так в честь ее двоюродной бабки Екатерины), в начале века носили также брыжи, в 1630-е годы – широкие отложные воротники, заимствованные из Голландии, накрахмаленные и отороченные кружевами, на смену которым пришли косынки из легких прозрачных тканей.

Чересчур откровенное декольте не поощрялось: целомудренный Людовик XIII этого не любил. Рассказывают, что однажды, во время банкета с участием короля, напротив него уселась молодая бойкая барышня в платье с открытыми плечами и грудью. Людовик старался не смотреть в ее сторону, надвинул шляпу глубоко на лоб, но под конец не выдержал и, в последний раз отхлебнув вина из кубка, плюнул ей прямо в декольте. Днем раньше одна дама просила капитана гвардейцев пропустить ее к королю; тот уже было согласился, но, заметив, что у нее чересчур открытое платье, сказал: «Сударыня, прикройтесь или уйдите. Королю это не понравится».

Туфли должны были гармонировать по цвету с шелковыми чулками – чаще всего красными, голубыми или светло-зелеными. Женскую обувь шили из цветной кожи, парчи, бархата, атласа, украшали бантами, пряжками и розетками. Остроносые туфли имели высокий изогнутый каблук или покоились на высокой платформе: такой фасон предпочитала Анна Австрийская, которая была небольшого роста.

Дамские шляпы только начинали входить в моду. Волосы расчесывали на прямой пробор, завивали локонами и распускали по плечам или подбирали «шапочкой», дамы не первой молодости носили кружевные чепцы с украшениями.

Карманы не были предусмотрены; кошельки (небольшие мешочки, стягиваемые вверху шнурком) и мужчины, и женщины носили на шнурке на поясе; дамы прикрепляли к поясу небольшие зеркальца в дорогой оправе.

Повседневная одежда мужчин была сшита из сукна и холста; король, привыкший на всем экономить в собственном быту, особенно в военное время, когда денег не хватало, не раз пенял своему фавориту Сен-Мару за то, что тот в будний день ходит в парчовом колете с воротником из тонких кружев, покрывающим плечи, и расшитых золотом штанах. Но щеголеватый «господин Главный» (так называли Сен-Мара по его должности главного распорядителя королевского гардероба) никогда не изменял себе: даже на эшафот он отправился в красивом костюме коричневого сукна с золотыми кружевами в два пальца шириной и в черной шляпе с фазаньим пером. Справедливости ради надо сказать, что и кардинал ни в чем себе не отказывал; как лицо духовное, он носил шелковую пурпурную сутану, а как главный министр – атласный костюм, сапоги и шляпу с перьями; особый вид вышивки, которой украшали края воротников и манжет, получил название «вышивки Ришелье». Наряды придворных дам в основном шили из атласа, бархата, тафты и узорчатого шелка, нижние рубашки были из хлопка, холста или бумазеи, панталоны – из камчатного полотна.

Мужчины не обременяли себя нижним бельем; ложась спать, они надевали длинную ночную сорочку и ночной колпак: в спальнях было нежарко, особенно зимой, а волосы, особенно редеющие, плохо хранят тепло. Утонченная маркиза де Рамбуйе находила, что нет ничего смешнее, чем мужчина в постели; ее дочь также не жалела едких слов, чтобы высмеять ночной колпак. В результате влюбленный в нее муж, герцог де Монтозье, спал без колпака, несмотря на уговоры жены его надеть. Выходя вечером из спальни (например, чтобы направиться в спальню жены), мужчина набрасывал сверху стеганый халат и надевал войлочные туфли. Женщины спали в чепцах.

Быть элегантной значило не быть, как все, но при этом выказывать хороший вкус. Чтобы подчеркнуть свою индивидуальность, использовали многочисленные аксессуары: маски и полумаски (Мария Медичи носила их почти постоянно), мушки самых разнообразных форм, кружевные носовые платки с золотой нитью, складные веера, кружевные воротники, наколки из гипюра, перчатки, пояса с золотой бахромой, белый или цветной переднике кружевами, рюшами или вышивкой. Одежду украшали лентами, галуном, шнуром, позументом из золотых и серебряных нитей; наконец, рисунок ткани представлял собой самые причудливые орнаменты из завитков, розеток, плодов, листьев, корон, ваз, корзин и т. д.