Учитель шагнул к нему в комнату.

— Говоря по правде, — ответил он, достав из сумки «кольт» двадцать второго калибра с глушителем и приставив ствол к пустому сердцу лизоблюда, — писал я.

Он выждал долю секунды, за которую в глазах метрдотеля появилось понимание. Потом, не дав Миллеру и моргнуть, дважды нажал на спуск.

Даже в маленькой комнатке выстрелы прозвучали так, словно кто-то откашлялся.

Подхватив падающего метрдотеля, Учитель усадил его в кресло и сунул окровавленное письмо между туфель Миллера. Любой заглянувший в комнатку счел бы, что Миллер на минутку присел отдохнуть.

Спрятав пистолет от чужих взглядов, Учитель повернулся к открытой двери и оценил обстановку. Он предпочитал уйти тихо, но был бы счастлив проложить выстрелами дорогу, если придется.

Однако в переполненных обеденном зале и баре люди продолжали смеяться, пить и болтать, как аниматронные куклы, кем, в сущности, и являлись. Колесо карнавала продолжало вертеться. Никто ничего не заметил. Все по-старому.

Он сунул горячий револьвер в сумку и через несколько секунд оказался возле велосипеда. На него по-прежнему не обращали внимания. Он пожал плечами. Список можно обновить. Достав «трео», он открыл план на светящемся экране и стер надпись «Самодовольный мерзавец в «21»».

— Алло, это семьсот пятьдесят? — послышался мужской голос. Лощеный, разодетый в пух и прах тип с Уолл-стрит со стодолларовой сигарой во рту достал смартфон из кармана пиджака в тонкую полоску. — Кореш, «трео» лидируют.

Кореш? Даже читатели «Уолл-стрит джорнал», биржевые маклеры, выпускники старейших университетов разговаривают сейчас, как торговцы наркотиками. Скверно, что общество стало сбродом аморальных стяжателей, так оно еще и подражает гангстерам.

— Да, брателло, передай привет своей кобыле, — сказал Учитель и показал болвану поднятый большой палец, выводя «Фрежюс» на улицу.

Моя служебная машина находилась в ремонте, поэтому пришлось воспользоваться семейной. Это был крепкий, хотя и подержанный, проверенный в деле «додж», купленный несколько месяцев назад, правда — таково уж мое везение, — клаксон мог отказать в любую секунду, как у «фольксвагена» в фильме «Маленькая мисс Счастье».

Я ехал к Семьдесят второй улице, правя одной рукой, а другой — завязывая галстук, когда начальник детективов Макгиннесс позвонил мне по сотовому.

— Беннетт, где ты, черт возьми?

Голос его был таким громким, что мог лопнуть кровеносный сосуд.

— Мчусь со всей возможной скоростью, шеф, — ответил я. — Буду через пять минут. Что случилось?

— Только что застрелили метрдотеля в клубе «Двадцать одно».

Я почувствовал знакомый спазм желудка. Магазин «Поло», а теперь «Двадцать одно»? Два убийства в двух самых роскошных заведениях города меньше чем за час? Это, пожалуй, не лучше вчерашней ночи, а может, и похуже.

— Есть какие-нибудь соображения? — спросил я.

— Может, Дональд Трамп взялся за массовые убийства. Может, появился бродячий стрелок или два, и это совпадение. Мы мобилизовали контртеррористическое подразделение на тот случай, если тут действовали их клиенты. Терроризм — это твоя специальность, верно? Нет, прошу прощения, катастрофы.

Я потряс головой. То, что я служил в ГРК, Уже стало общественным достоянием. Скоро Все полицейское управление узнает мой грязный маленький секрет. Майкл Беннетт был федералом.

— Я бы не назвал это специальностью, — сказал я.

— Называй, как хочешь. Ты знаток, которого выбрал комиссар. Теперь жми сюда и разбирайся со всем этим.

«Так вот почему Макгиннесс такой злой, — подумал я. — Выбрал меня для этого дела не он, а комиссар Дэли».

— Шеф, считаешь, я сам вызвался? — возмутился я, но он уже отключил телефон.

Я нажал на педаль газа, на полу у переднего сиденья загремели футбольные бутсы и упаковки от детского питания.

Фасад магазина «Поло» на Мэдисон-авеню походил на аукцион полицейских транспортных средств. Там были мотоциклы, тяжелые грузовики службы экстренной помощи, десятки легковых сине-белых автомобилей.

Я уже бывал на горячих местах преступлений, но это далеко превосходило все ранее виденное. Потом до меня дошло, что это, должно быть, новая тактика контртеррористического подразделения Нью-Йоркского полицейского управления, я слышал о ней, но пока не сталкивался. При первом намеке на угрозу до двухсот полицейских отправляются в данный район, приводя там всех в шок и трепет.

У меня мелькнула мысль, что, возможно, Дэли прав. Огни, полицейские, хаос, выброс адреналина вызвали некоторое оцепенение. Представшее перед глазами определенно напоминало чрезвычайные ситуации, где я некогда работал.

Зрелище было впечатляющим. Показав полицейский значок, я прошел мимо ребят из спецназа, с удивлением отметив укороченные винтовки «М-16» у них на ремнях. Такие стали выпускать после одиннадцатого сентября, но я до сих пор не смог к ним привыкнуть и, видимо, никогда не смогу. Подумал, что хорошо бы вернуться в добрые старые времена, когда штурмовые винтовки были только у торговцев наркотиками.

Интерьер магазина «Поло» выглядел чертовски роскошно, особенно для человека, делавшего большинство покупок в скромных торговых центрах. Рыжеватый парень на верху лестницы из красного дерева пошел мне навстречу — это был Терри Лейвери, очень толковый детектив из девятнадцатого участка. Я обрадовался, увидев умного человека, с которым можно ладить.

— Майки, что скажешь об этой армии снаружи? — спросил он. — Я не видел столько полицейских после конвенции по разоружению.

Я щелкнул пальцами, словно в голове вспыхнула лампочка.

— Так вот почему у меня возникает желание Раздеться догола и съехать по этим перилам! Послушай, хочу сразу же сказать, что соваться на твою территорию не моя идея. Я даже взял сегодня отгул. Но комиссар настоял. Хочет убрать меня подальше, чтобы не задавали вопросов о провале операции вчера ночью в Гарлеме.

— Конечно, конечно, — равнодушно отмахнулся Лейвери. — Передай комиссару привет от меня, когда будешь обедать с ним в ресторане «У Элейн».

И с тяжелым вздохом раскрыл свой блокнот.

— Вот чем мы пока располагаем, — заговорил он. — Имя убитого Кайл Девенс. Сорок шесть лет, гей, жил в Бруклине, работал здесь одиннадцать лет. Есть свидетель этого происшествия, еще один продавец. Он смог прошептать нам десяток слов, потом вошел в ступор, так что описания стрелявшего у нас пока нет.

Насколько можно судить, убийца явился сюда до полудня, достал полуавтоматический пистолет, разрядил в Девенса всю обойму и вышел.

— И все? — спросил я. — Ни ограбления, ни борьбы, ничего больше?