Каждое слово, что я говорила, золотыми буквам повисало в воздухе и плавало где-то передо мной.

Раздался звон — это кольцо с пальца слетело и закрутилось на полу, завертелось зигзагами, и буквы вниз к нему в темноту посыпались и погасли.

— Вот и хорошо. Свободная ты теперь. Как орлом обернусь, на спину садись и держись за перья на шее.

Кивнула, стиснув кулаки. Представляя, как Ниян узнает об этом… представляя, как с ума сойдет… Исчез Волхв, и вместе с ним стебли и ветки исчезли, спрятались в темноту, как и не было. Я было подумала, что привиделось все, молила Бога, чтоб так и было, но за окном повисла гигантская птица с темно-коричневыми перьями и хищной мордой. Я стала на подоконник, шагнула с него и вниз полетела, а птица за мной — подхватила и ввысь взмыла… и вслед я только и успела услыхать.

— Ты что наделалааааааааааааа? — голос Врожки, исчезающий где-то за черными облаками.

Дворец Вия отливает изумрудным цветом и сделан весь из малахитового камня. Испещрен черными разводами, похожими на паутину, и на огромных стенах то и дело мерцают разноцветные камни. Каждый из них стоит целое состояние. Вспомнились сказки Бажова, которые любила в детстве, про Хозяйку Медной Горы. Наверное, так я себе ее хоромы и представляла. И холод адский вокруг от стен исходит и от пола, так, что изо рта пар валит и дышать трудно. Поежилась, обняла себя за плечи и по коридору широкому вперед пошла к настежь открытым дверям. А с обеих сторон в ряды стража выстроилась, и когда я мимо иду, глазами меня змеиными провожают так, что мурашки бегут по телу. Жуткие ящеры в человеческом обличии со вспыхивающей на щеках и скулах чешуей. Руки копья держат, и между пальцами перепонки, от которых жутко становится и землей да болотом несет. Как будто только что с трясины вылезли.

За порог ступила и остановилась, увидев впереди трон каменный с высокой спинкой из острых камней, уходящих шпилями в потолок и словно покрытых инеем и бриллиантами. На троне восседает сам Вий. На нем золотые доспехи, кольчуга блестит так, что глаза режет, а железная сетка, покрывающая голову под массивной короной, переливается словно рыбья кожа. Развалился вальяжно, ноги вытянул и на меня смотрит.

— Поклонись царю, — зычный голос приказал, и я склонила голову.

— До долу кланяйся.

Наклонилась еще ниже и тут же выпрямилась.

— Подойди, — Вий махнул мне рукой. Его голос оказался высоким, тонким и довольно нежным. Но вызвал неприятные ощущения и настороженность. Быстрым шагом подошла к трону, но едва приблизилась на расстояние двух метров — стражи перед носом выставили копья крест-накрест, не давая пройти. И снова холодом повеяло и вонью болотной. Но не от Вия, а от стражей, а от царя серой тянет. Сильно, невыносимо, так, что горло перехватывает. Как будто тысячи спичек сожгли и под нос мне тлеющие головки подставили.

"Змею в глаза смотреть нельзя, только в пол". Эти наставления Врожка еще насчет Нияна давал. Мне бы им и сейчас последовать, но черт дернул все же в лицо царя посмотреть и… удивиться. Лицо аккуратное, женственно-красивое с аккуратными чертами, высокими скулами и чувственным ртом. Но вместо притяжения это лицо вызывает неприязнь. Кажется отталкивающим. На нем словно лежит печать порока, низости и подлости. Я словно чувствую его флюиды, и все мое существо противится им. И взгляд его масляный, похотливый под кожу пробирается, вены холодит.

— Было, от чего голову потерять… — сказал царь и, щелкнув пальцами, заставил стражу убрать копья, — и в прямом, и в переносном смысле. Понять могу братца. Сам бы дел наворотил ради красоты такой неземной. Чары в тебе нечеловеческие… никогда ранее ничего подобного не видывал. Морок одним взглядом наводишь. А ведь не ведьма… я колдовство сразу чую. Так зачем пришла… за предателя просить?

На колени упала и склонилась над железными носками его сапог.

— Умолять пришла. Пощадите вашего брата. Не казните и не лишайте головы. Сама к вам явилась. Хотите — меня жизни лишите, а его не троньте.

И едва справляясь с дрожью во всем теле, тяжело дыша, поднесла его мантию к губам. Ощутила вдруг, как наклонился и голову мою поднял за подбородок. Пальцы у него холодные, как змеиная кожа, и влажные, заставляют дернуться от гадливости.

— Не просто казнить… а кишки выпустить надо и на колья намотать вместе с головой изменника, посмевшего на мое посягнуть.

От слова "МОЕ" внутри все воспротивилось, запылало. Захотелось выплюнуть слова эти ему в холенное лицо.

— Но… Вий слов на ветер не бросает. Обещал, если сама придешь, пощадить Нияна изменника — пощажу. А ты на ритуальные камни взойдешь и моей при всех станешь, примешь меня в себе на глазах у всего народа, как положено по древнему ритуалу.

Зажмурилась, чувствуя, как железным обручем грудь сковало, как дышать стало нечем, и горло разодрало от слез.

— Речь шла о наказании… не могу вам быть отдана. Другому принадлежу и душой, и сердцем, и телом. Убейте, мое сердце выньте, мою голову отрежьте. Жизнь мою возьмите… но вашей я быть уже не могу.

За мгновение все изменилось. Я даже моргнуть не успела, как холод превратился в адский жар, и из стен вырвались языки пламени, а холенное лицо Вия вытянулось, выпуская наружу драконью пасть с желтыми клыками и длинным огненным языком, которым повел у моего лица и выдохнул жаром так, что на мне почти вся одежда сгорела. И замок вдруг стал черным изнутри, покрытым черной мозаикой с огненными краями.

— Будешь моей. Или Нияна твоего не просто растерзаю. А каждый день по куску отрублю и тебя сожрать заставлю. А если не съешь, буду рубить снова и снова.

Прорычал над головой, и от одной мысли о том, что может такое с Нияном сделать, затошнило.

— Уведите дуру. Чтоб к вечеру ее повитуха осмотрела да к ритуалу подготовила. Готовьтесь к пиру. Пусть всем объявят, что выбрал Вий новую невесту, и праздник продолжается.

Меня под руки подхватили и в покои потащили. Казалось, от ужаса сердце заходится и все тело судорогой сводит. Меня по коридору ведут, в комнату затолкали и дверь на замок закрыли. Я к окну бросилась, и перед моим носом решетки лязгнули. К двери кинулась — щелкнули замки.

Мысленно Нияна попыталась позвать, но сама поняла, что не услышит меня, не придет ко мне.

От страха зуб на зуб не попадает. НЕ знаю, правильно ли поступила или нет… Только одно знаю, что не смогла бы иначе. Не смогла бы его там на смерть оставить из-за меня. Врожка правильно сказал — я во всем виновата. Ради меня все…

Комната сказочно красивая, а мне тесно в ней, душно, на волю хочется, и как будто все тело пересыхает от духоты этой, и запах серы в ноздри забивается.

На постель так и не села, у окна много часов простояла. Дозваться Нияна пыталась, дергала решетку толстую и всматривалась в небо черное, силясь разглядеть обсидиановые крылья Аспида.

Не знаю, сколько часов вот так простояла, прижавшись лбом к решеткам, силясь рассмотреть, что внизу происходит, как снуют туда-сюда люди, как возводят алтарь из огромных черных камней, подкатывая их один к другому и складывая в виде гигантского круга, а из-под камней языки пламени вырываются, облизывают гранит, раскаляют до бела, как металл. Я там поджарюсь, от меня и пепла не останется.