– Ты мне не доверяешь? – удивился генерал.

– Конечно, нет. Ты такой же профессионал, как и я. Послетого как твой заказ будет выполнен, останется только один человек, которыйбудет знать о нашей встрече. Этим человеком буду я. Неужели ты думаешь, что ямогу тебе довериться? А ты сам уверен, что удержишься от такого искушения –разом решить все проблемы? Нет, генерал, я уже сюда не вернусь. И вообще большеникогда с тобой не увижусь. Я думаю, ты особенно не будешь скучать по мне.

– Не буду, – признался генерал. – Назови банк и номер счета.

– Я лучше напишу, – Рашников взял лист бумаги и написалназвание банка и номер счета. Генерал долго смотрел на лист бумаги, запоминаяцифры. Наконец кивнул головой. Рашников аккуратно сложил лист пополам и убралего в карман.

– Ты отправишь туда оставшиеся девятьсот тысяч, – напомнилРашников, – переведешь деньги на счет с таким условием, что они будутразблокированы только через два месяца. Ровно через два месяца, день в день.Как видишь, у тебя будут гарантии. Если за два месяца я не сделаю того, о чемты просишь, ты сможешь заблокировать получение денег. Хотя я считаю, что этотвариант исключен. Думаю, тебе хватит трех дней, чтобы перевести деньги.Девятьсот тысяч не такая уж большая сумма.

– Хватит, – кивнул гость. – Я меня к тебе только одинвопрос. Откуда у тебя счет в банке? Я тебя есть помощник? Или ты заранеепредвидел такую возможность? Заранее все просчитал?

– А иначе зачем бы я уехал из Москвы, – вдруг спросил«ликвидатор», – продал свою квартиру, вышел на пенсию и приехал сюда, в этуглушь, работать в спорткомплексе? Помощник… – он зло ухмыльнулся. – В нашемделе помощники не нужны. Думаешь, я идиот? Я, по-твоему, должен был остаться вМоскве и жить на свою нищенскую пенсию? Я двадцать пять лет отдал КГБ, имелзвание полковника, и что? Мне даже пенсию не платили вовремя. Что я должен былделать? Ходить на митинги под красными знаменами? Права качать, пенсию своютребовать? Глядишь, и ваша служба обратила бы на меня внимание. А в одинпрекрасный момент меня «случайно» сбила бы машина. Ну и что мне оставалось? Яуже тогда понял, что этот бардак надолго. Нужно было уйти в тень, затаиться,выждать, осмотреться. Я ведь знал, что однажды меня отыщут и предложатнастоящее дело. И я готов к этому. Насчет моих отпусков ты был прав. Дважды моитоварищи находили меня. Заказы были пустяковыми, платили за них гроши. И хотя,по большому счету, я не имел права рисковать, но приходилось браться за этуработу: мне нужно было на что-то жить, лишних денег у меня не было – не скопил.

На самом же деле я сидел и ждал такого клиента, как ты,Кирюша. Чтобы сумел меня вычислить, разыскать, сумел меня уговорить. Я стольколет ждал этого разговора. И все эти годы питался одной ненавистью и однимивоспоминаниями. Так что подготовился к этой встрече я давно. И о счете в банкепозаботился, и обо всем остальном. Через два месяца меня в стране не будет.Паспорт у меня уже есть. Остается только выполнить твой «заказ» и исчезнуть.Навсегда выбраться из этого дерьма, Кирюша. Здесь бардак еще надолго. А мне этонадоело. Мне уже много лет. На Западе я бы уже давно был миллионером. За то,что я сделал для страны, для нашей службы, мне должны были построить виллу идать кучу девочек в придачу, обеспечив пожизненным содержанием. А вместо этогоя живу в этой дыре на нищенскую пенсию и фиговую зарплату, которую мне уженесколько месяцев не выплачивают. Хочешь знать, какая у меня зарплата? Десятьдолларов по нынешнему курсу. Если я в Москве сяду перед нашим ведомством и будупросить подаяние, то я за один день заработаю больше. Ты понял? Ничего большеобъяснять не требуется?

Генерал был поражен этим обрушившимся на него потокомзатаенной злобы и ненависти. В словах хозяина дома было столько эмоций иэнергии, что он почти физически почувствовал их воздействие на себя. Он не безтруда перевел дыхание, поспешно поднялся и направился к двери.

– Я все сделаю, – пообещал он на прощание, – деньги переведуна твой счет. Я тебя все?

– Адреса, – ласково напомнил убийца, – ты должен мне назватьадреса майора Собникова, твоего местного друга и имя того парня, что встречалвас на вокзале. Мы ведь договорились?

Я генерала дернулось лицо. Он нахмурился, хотел сказатьнечто обидное. Но, взглянув на хозяина дома, еще не остывшего от своегомонолога, он промолчал. Немного помедлив, он взял лист бумаги и размашистонаписал два адреса. Потом дописал имя сотрудника, передавшего им на вокзалемашину. Показал бумагу Рашникову, высоко подняв руку. В отличие от руки убийцы,его – дрожала.

– Запомнил? – спросил он нетвердым голосом.

– Да, – кивнул тот.

Генерал скомкал бумагу и сунул ее в карман. Вышел ихкомнаты, спустился по лестнице. Убийца шел следом, ступая мягко и бесшумно.Генералу было неприятно чувствовать у себя за спиной этого человека. Он чутьсогнул плечи. Спустившись вниз, он повернулся к Рашникову.

– Договорились, – сказал он, – жду тебя в Москве, – непротягивая руки, он кивнул на прощание и вышел из дома.

Рашников, оставшись один, криво усмехнулся.

– «Чувство реальности», – передразнил он своего гостя икоротко и зло рассмеялся.

Генерал сел в машину, приказал Собникову:

– Поехали быстрее.

– Все в порядке, Кирилл Сергеевич? – спросил майор.

– Все, – ответил генерал. Он искоса взглянул на Собникова.Потом неожиданно спросил: – Я тебя семья есть?

– Есть, – улыбнулся тот, – недавно женился. Жена ребенкаждет...

Генерал закрыл глаза. Он чувствовал себя подлецом. Хотя, какпрофессионал, вынужден был признать: Рашников прав. На самом деле участьСобникова была решена уже тогда, когда он взялся за разработку этого особогодела. Рано или поздно майора должны были убрать. Генерал снова посмотрел насидевшего рядом с ним человека. Ему было уже не так стыдно. В конце концов,такая у них работа. Как сказал Рашников, в этом и состоит высшая мудростьпалача. Нужно любить эту проклятую работу.

Он возвращался домой, уставший от напряжения прошедшего дня.Раньше сотрудники контрразведки, особенно на местах, ничем не отличались отобычных чиновников. Они собирали сведения о неблагонадежных и контролировалиперемещения всех иностранцев, даже случайно попадавших в их район или область.Но все изменилось в девяностые, когда криминогенная обстановка стала напоминатьвоенные действия внутри страны. Распоясавшиеся уголовники всех мастей, почувствовав,что реальной власти в государстве нет, а чиновники, получившие возможностьбезнаказанно разворовывать доставшиеся им богатства огромной страны, занятылишь тем, чтобы урвать кусок побольше, начали быстро и уверенно завоевыватьпозиции, подчиняя своему влиянию все новые сферы деятельности, объявив войнусобственному населению. Все магазины и местные предприятия немедленно былиобложены данью. Система хищений с помощью фальшивых авизо, получение льготныхгосударственных кредитов под смехотворные проценты в условиях галопирующейинфляции, поражали своими масштабами. Миллиарды долларов бесконтрольно ходилипо стране. Вдобавок ко всему те, кто были призваны охранять оружие некогдасамой мощной армии, занялись его разворовыванием и распродажей. Таким образом,криминальный мир получил огромные деньги и возможность вооружаться. В тойнастоящей войне, которую он объявил государству, последнее, ясно, проигрывало.