Это была чисто его натура — отвлекать себя чем-то физическим. В одну секунду ноги Ханны стояли на земле, а в следующую он поднял её и усадил на кухонный стол. Он совершил это действие без раздумий. По крайней мере, до тех пор, пока её красивые губы не раскрылись от удивления, когда её задница ударилась о поверхность стола. Ощущение её талии задержалось на его ладонях, и тогда он точно подумал о том, о чем не должен был.

Отпрянув назад, Фокс резко прочистил горло. Он отошёл в сторону, чтобы открыть шкафчик и достать свою синюю металлическую аптечку. — Говори.

Она тряхнула головой, как бы прочищая её. Затем открыла рот и снова закрыла его. — Помнишь, я говорила тебе, что хочу больше самоутверждаться на работе?

— Да. Ты хочешь перейти на саундтреки.

Она рассказала Фоксу о своей мечте составлять списки песен для фильмов прошлым летом, а именно в тот день, когда они вместе отправились на выставку звукозаписи. Фокс помнил каждую мелочь того дня. Всё, что она говорила и делала. Как хорошо было с ней.

Осознав, что смотрит в пространство, вспоминая, как её изящные пальцы перебирали стопку пластинок, он смочил ватный шарик антисептиком и подошёл ближе, замешкавшись лишь на секунду, прежде чем откинуть волосы с её лба. Их взгляды встретились и быстро разбежались. — Ты будешь плакать, когда будет больно?

— Нет.

— Хорошо. — Он промокнул рану ватой, его нутро сжалось, когда она с шипением вдохнула. — Итак? Что случилось с созданием саундтреков? — проговорил он, чтобы отвлечься от того, что причиняет ей боль.

— Ну… — Она вздохнула с облегчением, когда он убрал промокший ватный шарик. — Я вроде как прославленный крепостной в производственной компании. Когда возникает задача, а никто не хочет её выполнять, они вызывают меня, как Битлджуса[3].

— Я не могу представить тебя в роли чьей-то крепостной, Ханна.

— Это по собственному желанию. Я хотела изучить индустрию, а потом работать по собственным заслугам, понимаешь? — Она смотрела, как он разбирается в перевязочной секции своего набора. — Мы были почти в Вестпорте. Я подумала, что эта поездка может стать моим шансом… пофлиртовать с более высокой должностью. Я как раз собиралась спросить Сергея и Бринли, могу ли я понаблюдать за процессом создания звуковой дорожки, и тут Ханна грохнулась.

— О, Веснушка.

— Да.

— Так ты вообще не успела спросить?

— Нет. Возможно, это был знак, что я не готова.

Фокс фыркнул. — Ты родилась готовой к созданию саундтреков. У меня есть семь месяцев текстовых сообщений, чтобы доказать это.

При упоминании об этих сообщениях их взгляды столкнулись, и на её щеках просыпались розовые пятна. Покраснение. У него на кухонном столе сидела красная младшая сестра девушки его друга. Господи Иисусе. Прежде чем он успел протянуть руку и проверить температуру этих пятен кончиками пальцев, он вернулся к сортировке бинтов.

— Хорошо, — сказал он. — Одна упущенная возможность. У тебя будут ещё, верно?

Ханна кивнула, но ничего не сказала.

И продолжала молчать, пока он наносил Неоспорин на её порез и накладывал маленький пластырь, разглаживая его большим пальцем.

Не наклоняясь, чтобы поцеловать её, когда они были в нескольких дюймах друг от друга, он чувствовал себя чужим. Подходил ли он когда-нибудь так близко к женщине, кроме своей матери, без намерения сомкнуть их рты? Перелистывая свои воспоминания, он не мог назвать ни одного случая. С другой стороны, он не мог вспомнить все случаи, когда целовал женщин. Не с какой-либо ясностью.

Он бы вспомнил, как целовал Ханну.

Нет, блять, не вспомнишь.

Хватая, Фокс собрал обёртку от пластыря и открыл нижний шкаф, чтобы смахнуть её в мусорное ведро. — Желание наблюдать не кажется мне большой просьбой, Ханна. Я уверен, что они согласятся.

— Может быть. — Она пожевала губу. — Просто… ты заметил женщину, которая шла с Сергеем?

— Нет, — честно ответил он.

Ханна хмыкнула, задумчиво глядя на него. — Она музыкальный координатор. Бринли. — Она подняла руку и опустила её. — Я не могу представить себя делающей что-либо, что делает эта женщина. Она…

— Что?

— Главная героиня, — сказала Ханна на выдохе, выглядя почти облегчённо от того, что это недоуменное заявление было снято с её плеч.

Замешательство Фокса рассеялось. — Ты имеешь в виду, что она одна из актрис?

— Нет, я имею в виду, что она главная героиня в жизни. Как моя сестра.

Не-а, всё ещё в замешательстве. — Я запутался, Ханна.

Она слегка упала вперёд со смехом. — Неважно.

Черт. Она была здесь всего пять минут, а он уже не соответствовал статусу друга. Неужели она не хотела довериться ему? Это пугало его, как сильно он хотел заслужить её доверие.

Фокс подошёл к морозильнику и достал мороженое. Шоколадно-ванильный вихрь показался ему беспроигрышным вариантом, когда он выбрал его вчера в супермаркете. Всегда подойдёт, верно? Наблюдая за её реакцией, он достал ложку из ящика и воткнул её в верхнюю часть, протягивая ей всю пинту. — Объясни, что ты имеешь в виду, говоря, что Пайпер и эта цыпочка Бетти — главные героини.

— Бринли, — поправила она его, смеясь глазами.

Фокс скорчил гримасу. — Лос-Анджелесское имя, если я когда-либо слышал такое.

— Ты говоришь, как Брендан.

— Ой, — пожаловался он, схватившись за грудь. Он отпустил руку. — Объясни, пожалуйста, Веснушка.

Она, казалось, боролась со своими мыслями, смакуя мороженое и медленно вынимая ложку изо рта. Завораживающе.

Фокс кашлянул и перевёл своё внимание выше.

— Я хорошо умею… поддерживать. Понимаешь? Давать советы и делать полезные предложения. Но когда дело касается моих собственных… не очень. — Она позволила этому тихо улечься на кухне, прежде чем продолжить. — Я могу собрать вещи, отложить работу и переехать в Вестпорт, потому что я нужна Пайпер. Но я даже не могу попросить своего босса дать мне возможность понаблюдать? Что за безумие? Я даже не могу, — она ошеломлённо усмехнулась, — сказать Сергею, что я влюблена в него уже два года. Я просто стою и жду, когда что-то случится, в то время как другие люди, кажется, делают это так легко. Я могу помогать другим — мне нравится это делать, — но я героиня второго плана, а не главная героиня. Вот что я имела в виду.

Вау. Вот она. Доверилась ему — лично. О своей неуверенности. О парне, с которым она хотела встречаться. Это был его первый разговор по душам с девушкой. Никакого флирта или притворства. Только честность. До этого момента, возможно, Фокс не до конца понимал, что Ханна действительно, на самом деле, на сто процентов думает о нем только как о друге. Что все эти сообщения не были уникальным, платоническим стилем прелюдии. В конце концов, у неё были глаза. Она видела его, верно? Но не было никакого невысказанного интереса с её стороны. Это действительно была просто дружба. Очевидно, ей нравилось то, что скрывалось у Фокса внутри. И хотя он чувствовал себя так, словно его ударили ножом в живот, он всё равно хотел оправдать её ожидания. Хотя, он подозревал, что к тому времени, как всё закончится, его эго будет покрыто пурпурными синяками.