Затем Шей сказал:

— Я бы с удовольствием осталась, Дженни. Большое спасибо, что пригласила меня.

Моя племянница и любовь моего глупого подросткового сердца вошли в мой дом рука об руку, и я почувствовал, как глубоко в центре моей груди образовался тугой узел давления. Я потер костяшками пальцев грудину, но это не помогло.

Ужин был маршем смерти до конца моей выносливости, когда дело доходило до Шей Зуккони.

Я почти не помнил, как ел или вел переговоры с Дженни о том, чтобы доесть овощи. Должно быть, я сделал и то, и другое, поскольку Шей и Дженни были заняты тем, что относили посуду к раковине и загружали посудомоечную машину. И это оставило меня стоять посреди кухни, в то время как вся вселенная качнулась у меня под ногами.

Это не могло продолжаться. Просто не могло. Я хотел вернуть святость своему дому, но больше всего хотел свободы, которая пришла от веры в то, что Шей давно ушла из моей жизни. Если она была вне досягаемости, то со мной все было в порядке.

— Можем мы снова поиграть? Завтра? — спросила ее Дженни. — На этот раз можем поиграть у тебя дома.

— Тебе почти пора мыться, — сказал я своей племяннице. Она нахмурилась, взглянув на часы на плите. Дженни не очень хорошо умела определять время, но знала, что это было по крайней мере на час раньше ее обычного времени принятия ванны. — Пожелай Шей спокойной ночи и поблагодари ее за то, что она провела с тобой день.

Дженни посмотрела на Шей широко раскрытыми темными глазами.

— Спасибо, что провела со мной день, — сказала она. — Мне больше не нужно ходить в летнюю школу, так что мы можем поиграть завтра, если хочешь. Я могу тебе помочь. Я хорошая помощница. Я все время что-то убираю. И, Ной, ты сказал, что нам нужно сходить на ферму тюльпанов, потому что там повсюду много ядовитого плюща. Так что мы можем сделать это завтра.

Блядь.

Теперь я вспомнил, что забыл сделать, когда парковал те грузовики у «Двух Тюльпанов».

— Там есть ядовитый плющ? — взвизгнула Шей. — Где?

— Да, — сказал я со вздохом. — На буковых деревьях вдоль главной аллеи. Особенно вокруг ствола того, на котором качели из шины. — Я встретил полный надежды взгляд Дженни. — Думаю, мы приедем с козами как-нибудь на этой неделе.

Шей рассмеялась, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не улыбнуться в ответ.

— Козы помогут вырубить плющ?

— Нет. Они его съедят, — сказал я, опуская руку на плечо Дженни и провожая ее к лестнице. — Приготовься к ванне. Я поднимусь через минуту.

— Спокойной ночи, Шей, — крикнула Дженни, поднимаясь по лестнице в замедленном темпе. — Я расскажу Дотти и Лейси о нашей игре.

— Спасибо тебе, мой новый друг, — сказал Шей. — Было так весело навестить тебя.

Как только Дженни скрылась из виду, и я услышал, как со скрипом открылась дверь ее спальни, я сказал:

— Спасибо, что побаловала ее. Не беспокойся об этих планах на игры. Завтра она забудет об этом.

Шей вытерла руки кухонным полотенцем и занялась приведением в порядок всего, что было на столешнице. Крошечные прикосновения и перетасовки. И теперь ее отпечатки повсюду. Она была повсюду. И я никогда не смогу этого забыть.

— Но… козы?

— Да. — Я сорвал с головы бейсболку и снова надел ее. — Это пустяки. Я пришлю кого-нибудь, чтобы разобраться с этим. Мы занимаемся этим с тех пор, как у нас появились козы. У меня просто вылетело это из головы этим летом.

Шей кивнула один раз, и это, казалось, было концом этой дискуссии, концом этого дневного шоу ужасов. Затем сказала:

— Я действительно рада видеть тебя, Ной.

Это было не то, что мне нужно было услышать от нее.

— Да. Что ж. — Я снова сорвал бейсболку. — Мы продержали тебя достаточно долго.

— Спасибо, что пригласил, — сказала она со смехом. — О. Но как мне вернуться к ферме?

«Черт возьми».

Что, черт возьми, со мной не так?

— Сейчас позову Дженни. Мы отвезем тебя обратно на квадрацикле.

— Нет, нет. Я прекрасно дойду пешком. Просто укажи мне правильное направление.

На полпути между тем, чтобы нахлобучить чертову бейсболку обратно на голову, я напрягся и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Действительно посмотреть. Помимо пристального взгляда, которым я одаривал ее весь день. Это был властный взгляд, рожденный из ядовитой смеси «Что, черт возьми, с тобой не так?» и «Ты что, не знаешь меня?».

— Ты не будешь бродить по фруктовому саду после захода солнца. Это не вариант. — Затем крикнул вверх по лестнице: — Джен, спускайся сюда. Нам нужно подвезти твоего друга.

— Я голая! — закричала она.

— Оденься обратно.

— Одежда в корзине, — ответила она.

— Вытащи ее. — Мне нужно было немного крепкого алкоголя, чтобы завершить этот вечер. Выпивка и немного времени в одиночестве.

— Я, правда, могу сама дойти, — сказала Шей, направляясь к двери. — У тебя здесь и так полно дел. Я просто воспользуюсь своим телефоном для навигации.

Ни хрена подобного.

— Ты сказал, что нельзя носить одежду из корзины, — крикнула Дженни.

— Надень одежду, которую ты только что сняла, — сказал я. — Это не то же самое, что надеть в школу что-то, что ты выкопала из прачечной.

— Я пойду, — сказала Шей, взявшись за дверную ручку. — Еще раз спасибо за ужин — и за то, что немного наверстали упущенное.

Я указал на Шей, поднимаясь по лестнице.

— Ты никуда не пойдешь. — Обращаясь к Дженни, я сказал: — Малышка, просто надень что-нибудь. Мы всего лишь собираемся ненадолго прокатиться на квадрацикле.

— Могу я сесть за руль? — спросила она.

— Нет, — крикнул я. Обращаясь к Шей, добавил: — Я не позволяю ей водить. Однажды я позволил ей порулить, и теперь она думает, что тренируется для «Формулы-1».

Дженни встретила меня на полпути вверх по лестнице, и она была одета в совершенно новую одежду.

— Я не смогла найти то, что было на мне сегодня, — просто сказала она.

— Потрясающе. Без разницы. Надевай туфли, сейчас же, пожалуйста.

Когда мы вернулись на кухню, Шей бросила на меня хмурый взгляд, который повторил ее утверждение о том, что ей не нужен эскорт обратно к машине.

Мы направились к сараю, где я держал квадроцикл, на котором ездил по ферме, Дженни снова прилипла к Шей. Она спросила о браслете Шей и ее лаке для ногтей, а также о том, что она думает о франшизе «Пираты Карибского моря». Я не слышал ответа Шей, но,