Дженни устроилась во втором ряду кресел и указала Шей сесть впереди, рядом со мной. Эта малышка сегодня не оказала мне никакой услуги. Я выехал из сарая и усердно старался не отрывать взгляда от тропы. Это было все, что я мог сделать, чтобы не пялиться на ноги Шей, обнаженные от середины бедра вниз. Не то чтобы имело значение, во что она была одета. Женщина могла бы быть в горнолыжном костюме, а я все равно был бы на пределе своих возможностей.

Дженни болтала о собаках и козах и спросила Шей о животных у нее дома — ни одного — и почему это так — очевидно, Шей была занята заботой о себе и не могла заботиться ни о каком живом существе, даже комнатном растении.

То, что я не остановил квадроцикл там, среди деревьев Макун, и не потребовал объяснений за этот комментарий, было доказательством того, что я не мог проводить время рядом с Шей. Я больше не мог существовать в такой близости от нее. Не мог удержаться от того, чтобы зациклиться на ней, в то время как она едва замечала кого-либо еще. И я злился на нее за то, что затянула меня так глубоко за считанные часы.

Миновав яблони, а затем теплицы, мы приехали на парковку, теперь темную и пустынную, если не считать одного элитного внедорожника. Это должно быть ее машина. Как раз для той самой Шей Зуккони, которую я помнил.

— Вот мы и приехали, — сказал я, поворачиваясь со стороны водителя.

— Утки! — закричала Дженни, сорвавшись с места и помчавшись через стоянку.

— Там гнездо, — сказал я в качестве объяснения.

— Значит она любит всех, кроме кур, — сказала Шей.

— Более или менее. — Я крепче сжал руль.

Шей повернулась ко мне лицом. Она смотрела на меня, в то время как я смотрел куда угодно, только не на нее. В конце концов, она сказала:

— Позволь мне помочь тебе с Дженни.

— У нас достаточно помощников.

— Не сомневаюсь в этом, но Дженни оставят на второй год, если ты не изменишь ситуацию. Позволь мне помочь ей. Я хорошо представляю, что ей нужно. Я девять лет занимаюсь с дошколятами…

— Ты учитель? Как это произошло? — Последнее, что я мог представить для Шей — это такая напряженная и практическая работа, как преподавание.

— Ну, все в жизни меняется. — Она одарила меня дерзким взглядом. — Я могу заниматься с ней до начала занятий в школе и наверстать упущенное, заодно поработать над поведенческими проблемами.

Это было бы именно то, в чем нуждалась Дженни, и то, о чем я умолял руководство школы, но моя враждебность к этой женщине была настолько велика, что я не мог согласиться.

— Какая в этом выгода для тебя?

— Просто ненавижу видеть, как детей сдерживают, — сразу же ответила она. — А Дженни — шустрая девочка и умная. Бьюсь об заклад, она отстает во многих базовых навыках, что приводит к разочарованию и другим переживаниям, и это, вероятно, запускает поведенческие проблемы.

— Зачем тебе это нужно?

Шей печально рассмеялась.

— А зачем это вообще нужно учителям? — Когда я уставился вперед, она добавила: — Мне нужно чем-то заняться, чтобы отвлечься от своей жизни до начала занятий в школе, и в этот момент я буду слишком измотана, чтобы думать о своей жизни.

Это… звучало неправильно.

— И чего ты хочешь взамен?

— Чего я… что? — Она нахмурилась на меня, как будто не могла поверить, что я спрашиваю об этом. — Я хочу помешать хорошему ребенку остаться на второй год и добавить еще одну порцию детских травм в ее жизнь. Избавься от того ядовитого плюща, и мы будем квиты.

Дженни появилась в свете фар, крича:

— Там три яйца!

— Не подходи близко к гнезду, если не хочешь, чтобы за тобой гналась утка. — А себе под нос пробормотал: — За ней точно будет гнаться утка.

И снова мне напомнили, что я не гожусь для воспитания детей.

Наконец, я взглянул на Шей. Черт возьми, она такая красивая. Но только снаружи. Девушка, которую я знал, не была самоотверженной. Не делала все возможное просто потому, что это было правильно. И не искала хорошего в других. Я должен был спросить:

— Почему?

Шей вытащила ключи из кармана, потирая подушечкой большого пальца брелок.

— Потому что ты сделал бы это для меня. — Она указала на квадроцикл, как будто это могло доказать ее точку зрения. — И ты не принял бы «нет» в качестве ответа.

Глава 3

Шей

Учащиеся смогут лицезреть предложение руки и сердца, сделанное с грацией гогочущего гуся.

Ной Барден приехал два дня спустя с прицепом, полным коз, и шестилетней девочкой, размахивающей мечом из окна заднего сиденья грузовика.

Я заметила их со своего места на полу левой гостиной — всего их две в этом доме, — где наслаждалась пудингом на завтрак. На полу, потому что в доме было мало мебели, а пудинг, потому что я завязала с диетой ради платья. Или по любой другой причине.

Я отправилась на поиски обуви и захватила бутылку с водой, прежде чем встретиться с Ноем и Дженни на улице. С гордостью могу сказать, что в этой бутылке была вода. Я подумывала о том, чтобы приправить её чем-нибудь покрепче, но дневная выпивка в одиночестве в пустом доме казалась совершенно другим уровнем пьянства. Это было то плато, на которое я не хотела попадать.

Вчера вечером я прикончила бутылку вина и кусок сыра, но это было совсем другое дело. Совершенно другое.

Из укрытия крыльца я наблюдала, как Ной выпускает коз, в то время как Дженни использует его ногу для тренировки в спарринге. Если он и заметил ее нападение, то это никак не отразилось на его лице.

Вроде того как все воспоминания о нашей дружбе не отразились на его лице в первый мой день здесь.

Из всех людей, с которыми, я предполагала столкнуться здесь в Френдшипе, Ной Барден даже не попал в список. Единственной миссией этого парня было убраться к чертовой матери из этого города. Он ненавидел сельское хозяйство, фермерскую жизнь и все это место в целом — и я разделяла с ним многие из этих чувств. Нас объединяло желание отправиться в путь и никогда не оглядываться назад.

Забавно, как это сработало для нас.

Но с чем я действительно не могла смириться, так это с тем, что мой старый друг, казалось, злился на меня. Ной не