— Это не помешает вас уволить, — ответил ему Клей. — И я сделаю это немедленно, если вы сию же минуту не приведете себя и свой персонал в надлежащий вид!

Через десять минут двоих джентльменов больше не было. Джентльмены не носят на груди блях с порядковыми номерами, а в карманах — идентификационных билетов, в которых указано, во сколько номер такой-то прибыл на работу, сколько часов провел на рабочем месте, сколько раз навещал отхожее место и какие именно нарекания имел от начальства. Джентльмену нельзя запретить опираться о что бы то ни было, смеяться и петь.

— Что это? — еле выговорил номер 0138 шепотом, когда компаньоны, наконец, остались одни. — Что это было?

— Это Форд, — медленно произнес номер 0139, стоя с опущенными руками. — Шестьдесят процентов.

0138 схватился за свои кудри, но было поздно.

Они вошли в кабинет. Они ничего не говорили. Что можно было сказать, если и так понятно, что мистер Форд решил позаботиться о заведении, которое стало приносить прибыль?

— Что за ерунда, — 0139 хлопнул по карманам, но вспомнил, что час назад директор предъявил ему подписанную собственной же рукой 0139 бумагу, обязывающую не курить, — должен же быть какой-то способ!

— Ну, какой способ, какой? Лавочка практически его. Он может делать, что хочет, — голос 0138 нервно звенел.

— Но как же? — 0139 аж задыхался. — Делать-то теперь что?

Директорские шаги звучали так, как будто он опечатывал помещение.

— Займите свое рабочее место, — мягкий, как сосиска палец, указал на дверь дальней комнаты. — Оно будет располагаться здесь. И позаботьтесь о том, чтобы оно было оборудовано согласно предписаниям. Затем мне нужна статистика за все прошедшее время. Где ваш журнал рекордов? Почему на стене не вывешены сегодняшние записи? Ничего удивительного, что у вас плохие показатели!

Директор вышел во двор. Компаньоны последовали за ним. От бьющего в глаза солнца лицо мистера Клея выглядело растерянным и беззащитным.

— Что я могу сказать? — директор пригладил волосы. — Даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы у меня в руках были все необходимые бумаги.

* * *

Наутро Д.Э. Саммерс на работу не поехал. Доктор Бэнкс закончила осмотр пациента — явно не горевшего желанием ее увидеть.

— Мисс Дэрроу, я должна вам сказать, что мистер Саммерс, к сожалению, симулянт. Экономка в ужасе прижала руки к фартуку.

— Но ему же так плохо! Он едва в обморок не упал! Прямо на лестнице!

— Верно, — кивнула доктор. — У него дрожат руки, сердцебиение, пульс учащен, температура очень низкая. Горло и легкие чистые, ни налета во рту, ни высыпаний на коже, ничего не болит и вообще "все прекрасно, спасибо, ничего не нужно". Ну, мистер Саммерс, будете запираться?

Коммерсант усмехнулся.

— А вы ждете, что я буду оправдываться?

— Вот, — доктор достала из пузырька две пилюли и налила из графина стакан воды, — примите тонизирующее. После этого возьмите себя в руки и возвращайтесь к работе. Ничего по-настоящему страшного не случилось, просто вам не нравится, когда вами командуют.

Ей не ответили.

— Даже, если вы избавитесь от этого человека, — продолжала доктор Бэнкс, — Форд пришлет другого директора.

Опустевший стакан стукнул о туалетный столик. Ответа не последовало.

— Скажите, вам не стыдно? — поинтересовалась доктор. — Бросили друга в таких обстоятельствах…

— Слушайте, вы, — выговорил коммерсант, — я вас не звал!

— Конечно, — согласилась доктор Бэнкс. — Это выглядело бы совершенно неправдоподобно.

Она покачала головой.

— Устроили спектакль, чтобы не выполнять чужих распоряжений. Не получилось. Кажется, в этот раз придется вам подчиниться.

— Холерический тип! — воскликнул, врываясь без стука, Найтли (он приехал вчера ночным поездом, немедленно после того, как ему телефонировали). — Удивительная организация нервной системы! Реакция происходит быстро, бурно и подчиняет себе весь организм! Ага, доктор, я прав?

Доктор Бэнкс закрыла саквояж.

— Мисс Дэрроу, — сказала она, — вам я посоветую не впадать в панику. Принимая во внимание как характер мистера Саммерса, так и факт присутствия в доме его друга, мистера Найтли, который, как вам известно, профессор химии. Мистер Найтли, хинин — ваша идея? Вам не приходило в голову, что прием этого лекарства в таком количестве может быть опасен?

— Хинин? — удивился профессор. — Причем здесь хинин?

— Про хинин, доктор Бэнкс, — отозвался коммерсант, — знает каждый школьник. Профессор химии здесь не нужен.

— Хинин — ерунда! — отмахнулся профессор. — Какой еще хинин. Но, Джейк, у меня все-таки есть для вас лекарство.

Доктор, уже взявшаяся за дверную ручку, на секунду остановилась.

— Поезжайте, — услышала она, — и как следует надеритесь.

Саммерс сел в кровати.

Д.Э. Саммерс сел в кровати.

— Точно, — сказал он. — Мисс Дэрроу! Куда вы подевали мой костюм?

— Сэр, — сурово сказала та, — разве можно так делать? Вам ведь могло стать плохо с сердцем!

— Мое сердце разбито к чертовой матери. Стоп. Какое сердце? Это вы про хинин, что ли? Даю вам честное слово, что не принимал никакого хинина.

— А что же вы принимали?

— Ничего.

— Но доктор Бэнкс…

— Вашей доктору Бэнкс только коров лечить.

— Не говорите так. Она очень…

— Ну ладно, она все равно дала мне тонизирующее. Мне лучше. Спасибо ей на этом, и куда вы все-таки подевали мой костюм?

— Нет, сэр, я вас никуда не пущу.

— Мисс Дэрроу, если вы не выпустите меня в дверь, я вылезу в окно.

— Я сейчас вызову "Скорую помощь”.

— Не надо, я пошутил.

— Вам нельзя вставать.

— Мне необходимо это сделать.

— Сэр!

— Мисс Дэрроу!

— Потрогайте его лоб, мадам, — сказал Найтли. — Вы увидите, что он в полном порядке. Удивительно, что эта юная особа так резко…

— Она терпеть меня не может, — фыркнул Саммерс. — У нас это взаимно.

Мисс Дэрроу запуталась окончательно.

— Сэр! — вскричала она. — Так вы симулянт или нет?

— Да! — решительно подтвердил Д.Э. Саммерс.

— Он симулянт! — подтвердил профессор.