— Ну, в общем, все то же самое, только быстро и дешево, — заключил Д.Э. — Правда, если хорошо посчитать, а еще лучше — подумать, получается, я бы сказал, дерьмо.

— Вот, сэр. Вы правы. При других обстоятельствах я бы сказал…

— При других обстоятельствах у нас вообще никогда не было бы автомобиля, — отрезал Джейк. — Зови механика, пусть будет шофером. Костюм возьмем напрокат. Деревенский красавец в леопардовом галстуке сделает нас счастливыми.

“Вчера в полдень в Блинвилле, в "церкви Св. Виталия" состоялась свадьба мистера Х.Х. Харви и мисс Д. Грацци.

"Энн-Арбор Ивнинг Стар", 21 марта 1910 года

— А ты еще говорил, реклама заведению! — М.Р. Маллоу пнул дверь в офис ногой и плюхнулся в свое кресло. — Отличная, сэр, реклама: два авто, застрявшие друг за другом в луже в шести футах от дверей в церковь!

Сын похоронного церемониймейстера упал в свое кресло, закрыл лицо ладонями и застонал.

— Что мне было делать, ну, что?

— Что ты меня все время пилишь? — возмутился компаньон. — Сделали, что могли. Теперь бы понять, как из этого выкрутиться!

Дело было вот в чем. Леди, вряд ли кому-нибудь из вас захотелось бы оказаться на месте новобрачной, скучающей, пока присутствующие мужчины выгоняют шофера, который им сразу не понравился, возятся с авто, дают друг другу советы, пока окончательно в них не запутаются, потом бегут за помощью в пожарную часть, а потом ругаются уже все вместе — с механиком, с пожарными, и с вашей маменькой. Джентльмены, вы едва ли были бы счастливы на месте жениха, пятнадцать минут, как ставшего мужем, и вынужденного утешать супругу, одновременно оправдываясь перед тещей и тестем. Да хотя бы и на месте публики, с неловкостью переминающейся в ожидании. Но, в целом, все сошло бы относительно благополучно, если бы спустя несколько часов не пришлось уговаривать рыдающую миссис Харви, только что узнавшую от родственников из Рочестера, что цветочные гирлянды, обвивавшие машину, еще совсем недавно украшали тамошнее кладбище. Это был скандал, выкрутиться из которого не мог ни изобретательный Д.Э. Саммерс, ни дипломатичный М.Р. Маллоу. Компаньоны подумали, подумали, да и махнули рукой: все равно от местных жителей не было пользы. К тому же, не прошло и недели, как положение дел изменилось. Как в точности это произошло, не мог сказать ни Д.Э. Саммерс, ни М.Р. Маллоу, а только машин на дороге становилось с каждым днем все больше, клиенты заглядывали все чаще и очень скоро скандал со свадьбой сделался не более, чем анекдотом, который М.Р. сначала рассказал профессору, а потом записал в свой блокнот.

Утренние и вечерние газеты выходили с рекламой "Автомобильного сервиса". Механик не успевал обедать. Телефон в офисе с самого утра раскалялся так, что когда трубку брали в руки, она пахла горячим эбонитом.

Словом, дело пошло.

4 мая 1910 года

В обед очередной покупатель уехал на своем новом приобретении, эффектно махнув на прощанье рукой в замшевой автомобильной перчатке. Компаньоны переглянулись.

— Пижон, — Маллоу сунул руки в карманы. — Выделывается.

— Да, — согласился Саммерс, — но это ненадолго. Скоро он вернется.

Парсонс и правда вернулся скоро. Он провел на станции около двадцати минут и уехал довольный, унося с собой ящик с инструментами. Из одного кармана его пижонского пиджака торчали запасные свечи. Из второго — указатели поворота, которые приходилось придерживать локтем. Механик уже нес к его автомобилю запасное колесо, буфера и коробку отапливания.

— Чуть не забыл, — «спохватился» Саммерс, — подарок фирмы.

И вручил покупателю новенький клаксон.

— Последняя, усовершенствованная модель, — улыбнулся он.

Парсонс пощупал грушу. Раздавшиеся звуки спугнули кошку, переходившую в этот момент дорогу, и автомобиль осчастливленного покупателя с рычанием сорвался с места. Когда он, сияя в лучах полуденного солнца, скрылся за поворотом, компаньоны услышали звуки, напоминавшие кряканье сварливой утки.

На сей раз осетительницей была миссис Бауэр — та самая, супруга владельца ювелирного магазина на Ричмонд-стрит.

— Задница, а не машина, — небрежно заявила пожилая дама и швырнула перчатки на сиденье.

Она была восемнадцатой по счету клиенткой, высказавшей именно такое мнение о “Модели-Т”.

— Не огорчайтесь, миссис Бауэр, — быстро сказал Маллоу. — Хотите кофе?

Пока варился кофе, Л.Э. Саммерс вносил в дело свою лепту.

Дело в том, что он, с легкой руки профессора Найтли и не без участия М.Р. освоившийся в мире классической музыки, целую неделю пел на два голоса "Мяу!", уворачиваясь от летающих предметов и громко оправдываясь:

— Это Россини! Как не стыдно так обращаться с творением великого композитора!

— Великий композитор, — отвечал на это М.Р., так, чтобы слышала очередь, — пришиб бы тебя собственными штиблетами, если бы ты изводил его этим творением!

— Как — Россини? — удивилась миссис Бауэр, услышав эти звуки.

— Как — Россини? — удивилась и жена владельца "Кадиллака", до того с противным лицом сидевшая в авто. — Это — Россини?

— Россини, — с достоинством отозвался Д.Э. — "Кошачий дуэт"!

— Вы, наверное, шутите!

— Я никогда не шучу. Приезжайте завтра, я подарю вам ноты.

Назавтра мадам осталась дома, зато заехал заправиться ее муж. Ему действительно вручили ноты — Д.Э. Саммерс пожертвовал подарком Люси. Спустя некоторое время после отъезда “Кадиллака” в офисе зазвонил телефон и Д.Э. пометил в записной книжке: "Торговец недвижимостью, "Тремонт-стрит, 12". Торговец недвижимостью отлично пришелся к "директору строительной компании", значившемуся тремя строчками выше, и через неделю компаньоны были званы на банкет по случаю юбилея указанной компании.

— Вот уж никогда не предполагал, что можно обратить в деньги то, как мы с тобой валяем дурака, — поражался Д.Э. Саммерс.

— А ничего удивительного, — говорил на это М.Р. Маллоу. — Никто же никогда никого не слушает, ни у кого времени нету, все серьезны, как гробы, и друг на друга волком смотрят. Сам диву даюсь, какой ты талантливый балбес!

— Вы, сэр, на себя посмотрите! Это не я, между прочим, играл рэгтайм на чужом бампере! А еще совладелец бизнеса!

— А это, между прочим, не я изображал Х.Х. Харви перед девчонками, старушками, в закусочной и аптеке!

— Ну, сэр, так нечестно. Разве это я виноват в том, что он такой выразительный?

— А я, а я… так, там опять кто-то приехал. Тьфу, когда же мы домой попадем!

Жители тишайшего на свете Блинвилля, спокойствие которого нарушала до сих пор только доктор Бэнкс, да и то очень умеренно, даже не подозревали, каких змей пригрели на своей груди. К перекрестку на Клиффорд-роуд съезжались все авто, отправлявшиеся в сторону Энн-Арбор, Детройта и Нью-Йорка. Ночи перестали быть спокойными: попробуйте уснуть, когда нет никакой уверенности в том, что вас не разбудят грохотом за две мили, оставив за собой разбуженный курятник, истерически лающих собак и возмущенных соседей.