— Мадам Алиса поблагодарила за цветы и сказала, что желала бы поговорить.

— Хорошо, сейчас отобедаю и поднимусь к ней, — держа перед собой рисунки, бросил граф.

— Это излишне, я приказал слуге принести сюда приборы для вашей невесты. Скоро она будет здесь.

Тарло поморщился:

— Признаться, я надеялся поесть в тишине. Но что ж, пусть так. Тебе, быть может, известно, откуда такое странное желание у моей нежной голубки?

— Мне передали, что агент Пинкертона снова побывал у мадам Алисы. Может, речь пойдет об этом. К чему гадать, скоро она вам сама все выложит.

— Я все уладила, — аккуратно сложив вилку и ложку на опустевшей тарелке, Алиса отодвинула ее и улыбнулась графу. — Больше этот мистер Спарроу не будет нам мешать.

— Я хотел бы услышать подробности.

— Словами этого не описать. Это нужно было видеть. Я была так мила, так бесконечно трогательна, что этот мужлан смягчился. Он пришел ко мне, жуя табак, и только что не сплевывал его прямо на хорасанский ковер. Сообщил, что начальник полиции отбыл в Италию и вернется не раньше, чем к вечеру. А потому я нынче могу свободно передвигаться по этому проклятому княжеству, но не должна никуда выезжать. Еще сказал, что ищейки будут следить за каждым моим шагом. Я умоляла его дать мне возможность свидеться с вами, наплела ему, как обожаю вас, и что часа не могу прожить в разлуке.

— Благодарю за ваши лестные отзывы о моей скромной особе. — Тарло взял ее руку.

— Но-но, Владимир, это лишь работа. — Алиса чуть отодвинулась. — Словом, мое отчаянье не знало границ.

— Замечательно. И каков результат?

— Этот мистер Спарроу растаял, начал рассказывать о своей несчастной участи, о семье, где рос, о неблагодарной работе. Я внимательно его слушала, поддакивала. Он совсем раскис. Стал говорить, как ему меня жаль, что я попалась на низкую уловку хитрого мошенника, что прежде ему никогда не доводилось иметь дело с такой красивой девушкой. Словом, все то, что я готова была от него услышать. Надо сказать вы, мужчины, удивительно однообразны в подобной ситуации. В конце концов в ответ на мои утешения он сказал, что готов помочь мне выбраться из той ужасной ситуации, в которую мы с вами угодили.

— Вы угодили, сударыня, мне Абдурахман-паша ничего не дарил.

— Мы, граф, ведь я теперь ваша невеста! И в моих силах ославить вас на всю Европу.

— Ладно, допустим. Что за предложение сделал вам этот сыщик?

— Как я уже говорила, он занимается поисками ожерелья уже четвертый год. И ему удалось отыскать примерно треть похищенного украшения, точнее, двадцать восемь жемчужин. Конечно, находясь на службе, он не может просто так отпустить меня. Но… — Алиса сделала эффектную паузу, — он готов оставить службу, если, конечно, ему будет выделена достойная сумма, чтобы он мог приобрести себе новые документы и бесследно исчезнуть. А для этого он готов предложить мне, ну, то есть, конечно, вам, найденные им жемчужины.

Мистер Донован сказал, что у него здесь есть знакомый ювелир. Абдурахман-паша посетил его незадолго до того, как явился в игорный дом, и хотел две жемчужины продать, но мастер опознал их и решил не связываться. Однако если ему заплатить за работу и за молчание, он может сделать ожерелье из тех двадцати восьми, что у него есть, так что никто не сможет связать вновь созданное украшение и древнюю реликвию «Любовь Клеопатры». Еще он добавил, что для вас это несущественная сумма, зато вы сделаете достойный свадебный подарок столь очаровательной, — Алиса смущенно потупила глазки, — невесте. — Я обещала поговорить с вами, граф, и вот, говорю.

Граф Тарло задумчиво поглядел на красавицу:

— Похоже, вы сыграли в его игру, сударыня.

— Ах, как вы ошибаетесь! Вы просто не видели его глаз, в них блестели слезы!

— И вы поверили? На рассвете я видел ваши слезы, этим все сказано. Вы полагаете, что очаровали этого детектива? Уверен, он наперед знал, как вы поведете себя, и ловко расставил нам ловушку. Что ж, попробуем использовать ее против самого охотника. А сейчас посмотрите на этот портрет. — Граф придвинул к нареченной свои наброски. — Никого не напоминает?

Детектив говорил тихо, верно, опасаясь, как бы не подслушали:

— Я рад, что ваш жених оказался достойным человеком. Надеюсь, и впредь у вас не будет повода сожалеть о вашем выборе. Я готов предложить вам совершенно безопасный план. Здесь на окраине есть небольшая ювелирная лавка, о ней не знает гуляющая публика, но те, кто умеет ценить по-настоящему уникальные драгоценности, знают, что мастер Сэм Абрахам — один из лучших в Европе. Я уже говорил, а мне приходилось иметь с ним дело — он честнейший человек. Сейчас ему срочно нужны деньги, чтобы отправить на учебу в Лондон сыновей-близнецов. Только поэтому, мне думается, он закроет глаза на происхождение жемчуга. В конце концов, он ведь может и не знать о похищении ожерелья. Итого, вы заплатите полмиллиона франков мне, как видите, это очень по-божески. За срочность я готов уступить в истинной цене. Еще сто тысяч — мастеру Сэмюэлю. И можете не сомневаться — вы получите восхитительное украшение, такое не стыдно будет надеть на прием к британской королеве.

— И все же это как-то, ну, как бы сказать, тревожно!

— Я понимаю ваши опасения, мэм. Украшение, конечно, будет сказочным, но само собой, по мановению вашей руки, оно не появится.

Нам следует поверить друг другу, хоть это не просто. Давайте так: я покажу вам, где лавка. Сегодня вы, к сожалению, не успеете, скоро начинается суббота, но завтра вечером лавка будет открыта. Пошлите надежного человека, проверьте, сами поговорите с мастером. В конце концов, покажите ему свою жемчужину, пусть он ее оценит. Когда вы убедитесь, что это виртуоз своего дела и достойный человек, то поступим так: мы с вами встретимся неподалеку от лавки, я принесу жемчуг. Вы можете пригласить человека, разбирающегося в драгоценностях. Пусть он взглянет, вы убедитесь, что я вас не обманываю.

— Ну что вы? Яив мыслях такого не держу!

— Мэм, я все понимаю, мы взрослые люди! Конечно, мне приятно, что вы не считаете старину Дона грязным прохвостом, но речь идет о немалой сумме, во всяком случае, для меня она весьма значительна. И тут — либо я верю вам, а вы верите мне, либо нет. Но тогда я буду вынужден припомнить, что по-прежнему являюсь детективом агентства Пинкертона.

— Послушайте, мы же обо всем уже договорились! — возмутилась баронесса.

— Все-все, мэм, больше не напоминаю. Считайте, что я уже