— Берите ириски, — чуть рассердился дед.

— Спасибо, вы очень добры.

— Просто я люблю своих клиентов, — улыбнулся Григорий Николаевич.

* * *

Ивана я нашла чуть поодаль от аптеки. Шеф стоял на цыпочках, разводя руки в стороны.

— Эй, с тобой все хорошо? — забеспокоилась я.

Тарасов вздрогнул и чуть не потерял равновесие.

— Занимался упражнениями. Книжка позвонила.

— Книжка? — переспросила я.

— Забыла? — удивился Иван. — Я же объяснял! Ну да, книжка. Та, которую я в телефон закачал. Она меня похвалила за правильное поведение. И я уже не новичок, бросающий курить, а мастер двенадцатого класса.

— Очень интересно, — хмыкнула я. — Теперь можно вопрос по работе? Это мое расследование? Смертью Бражкина занимается моя бригада?

— Конечно, — заверил шеф, — я просто наблюдающий, не обращай на меня внимания. Через пару часов здесь соберутся все: Глеб Валерьянович, Денис, Роберт и Антонина.

Я молча слушала Ивана Никифоровича.

Антонина Юрская — психолог, заменила в моей бригаде Кочергину. Лиза отличный специалист и умная женщина, но в последнее время работать с ней стало почти невозможно — она обижалась по каждому поводу, устраивала истерики, рыдала… Я не знала, что делать. Мне не хотелось жаловаться начальству на Елизавету, с которой нас связывало нечто вроде дружбы, но Кочергина превратилась в балласт, положиться на нее я уже не могла. Следовало, забыв о хороших отношениях, пойти к Ивану и честно сказать: «Лизе лучше отдохнуть. На примете у меня есть Антонина Юрская, она работала с нами, показала себя с лучшей стороны. Тоня не простой детектив, а профессиональный психолог, профайлер, такой специалист в бригаде очень нужен».

Но я все откладывала беседу, надеялась, что Лиза просто устала и все придет в норму. А еще было очень неудобно — мне ни разу не доводилось избавляться от сотрудника в связи с его плохим характером. Я ощущала дискомфорт, считала себя кем-то вроде Салтычихи и терпела закидоны Кочергиной. Слава богу, на помощь неожиданно пришел сам Иван Никифорович. Он сообщил, что при проведении обязательного для всех сотрудников бригады медосмотра у Елизаветы выявили непорядок с гормонами, ей предстоит длительное лечение, закончив которое она скорее всего очутится в другом коллективе, под моим началом более работать не станет.

Я мысленно перекрестилась, пожелала Лизе скорейшего выздоровления и взяла на ее должность Антонину. Иван Никифорович и Петр Степанович, наш очень большой босс, ничего против Юрской не имели. Тоня работает несколько месяцев и с каждым днем нравится мне все больше и больше. Она быстро нашла общий язык с Денисом, Робертом, экспертом Глебом Валерьяновичем Борцовым, не выпячивает свое «я», не подлизывается к Ивану. Я рада, что Антонина с нами, и жду с нетерпением ее прибытия в Лоскутово. Впрочем, для успешного выполнения задания нужны все сотрудники.

А теперь скажите мне, зачем Иван Никифорович полетел за Урал? У Тарасова в подчинении несколько бригад, ему лучше оставаться в офисе, а не кататься по России. Отчего шеф бросил остальных подчиненных и присоединился к нам? Я бы еще поняла его, если бы нынешнее дело было крайне серьезным. Но у нас наезд на мэра города, похоже, банальное ДТП, которое не особенно умелые местные сыщики не смогли распутать. Василий Петрович Шаров, желающий возглавить Лоскутово, дернул все свои связи, вышел на моих боссов, и я оказалась тут. Но зачем приехал Иван? Причем Тарасов второй раз вмешивается в расследование моей бригады. Помню, когда это случилось впервые, я сильно напряглась, приняв его вмешательство за признак недоверия. Но теперь знаю, что Иван Никифорович считает меня, единственную женщину в нашей структуре, занимающую пост начальника бригады, крепким профессионалом. Зачем же ему понадобилось сейчас к нам присоединяться?

Может, прав Глеб Валерьянович? После завершения первого дела, в котором принял участие Иван, эксперт шепнул мне: «Танюша, ты Ване просто нравишься как женщина, вот он и ищет повод оказаться поближе к тебе».

Нет, это невозможно. Я толстая, некрасивая, одеваюсь немодно, макияж накладываю кое-как, об умении готовить, шить, вязать лучше промолчу. Борцов просто пошутил, а я, как дурочка, несколько дней пребывала в задумчивости и искоса поглядывала на Ивана. Потом опомнилась, посмеялась над собой и продолжала спокойно работать. Тарасов тоже занимался служебными делами, никаких попыток сблизиться не делал. Ну, разве что каждый день вызывал меня к себе в кабинет для отчета и подробно расспрашивал, как идут дела. С другими начальниками бригад шеф так не поступает, но проявление интереса к работе никак нельзя считать желанием завести роман. И вот, пожалуйста, получая задание разобраться в смерти Игоря Семеновича Бражкина, я услышала, что Иван Никифорович опять решил поскакать во главе моего войска на лихом коне, с острой шашкой в руке.

— Каковы твои планы? — осведомился босс, встряхивая кистями рук.

— Съезжу к Фатееву, — ответила я. — Побеседую с Николаем Витальевичем, узнаю, с какой прибыли он платит налоги, выясню, почему в его машине оказалась сумка мэра. Может, он объяснит, с чего вдруг Игорь Семенович зарулил на проселочную дорогу.

— Хорошая идея, — одобрил Иван. — А я пообщаюсь с Ириной Федоровной, матерью Бражкина. Ты не против?

— Ты — шеф. Разве я могу возражать против решений начальника? — спросила я.

Тарасов почесал щеку.

— Ага. Так я и думал: ты считаешь, будто я отнимаю у тебя расследование. Василию Петровичу меня попросил помочь… э… один человек. Слушай, не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Совершенно не собираюсь тебя подсиживать…

Мне стало смешно, и я перебила шефа:

— В табели о рангах ты занимаешь намного более высокое положение, чем я.

— Имел в виду, что не собираюсь взять на твою должность другого сотрудника, — забубнил Иван. — Догадываешься, что не я верховный руководитель?

— Слышала о человеке, который создал структуру наших бригад и теперь руководит ею, — спокойно ответила я. — Но его можно сравнить с саламандрой — о ней говорят, однако никто ее не видел. Может, ее и вовсе нет?

— Наш царь точно есть. И он позвонил мне, — чуть понизил голос Иван, — велел лично проконтролировать исполнение просьбы Шарова. Пришлось лететь за Урал, кожей чувствуя твое недоумение и недовольство. Пойми, я доверяю тебе, как самому себе, но Их Величество отдали приказ, ослушаться я не имею права.

Я улыбнулась.

— Иван Никифорович, перестань оправдываться, давай работать. Идея поговорить с Ириной Федоровной отличная, езжай к ней. У тебя очень хорошо получается общаться с леди, справившими семидесятилетие. Меня они недолюбливают.

— Ты отлично придумала отправиться к Фатееву, — зачастил шеф, — вытянешь из мужика необходимые сведения на раз. Прекрасно умеешь разговорить любого человека.