— Не касается? Мне кажется, это не совсем так, — мягко ответил Лейн. — Я ведь должен производить впечатление твоего соблазнителя. А кто в это поверит, если ты по-прежнему выглядишь, как…

— Десять франков, — предупредила его Амели.

— Как женщина, которая никогда не встречалась со страстью мужчины, — хитро улыбаясь, закончил Лейн.

Увидев, что она допила кофе, Лейн подозвал официанта. Амели сразу же полезла в сумочку за кошельком с дорожными чеками.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросил Лейн.

— Моя семья не должна платить за этот ужин. Это было бы нечестно!

— Нечестно? А заставить их поверить, что ты переспала с мужчиной, которого подцепила на пляже, честно?

— Мое тело принадлежит мне, и я делаю с ним то, что хочу, — рассержено прошипела ему в ответ Амели, стараясь, чтобы эти слова не услышал подошедший официант.

К ее удивлению, Лейн отвел руку, которую она протянула за счетом.

— Я разберусь с этим, — спокойно сказал он. — Ты возместишь мне позже.

Повернувшись к официанту, он пробормотал тому что-то неразборчивое на ухо. Тот согласно кивнул, взял счет и ушел.

Несколько минут спустя, когда они поднялись и направились в танцевальную комнату, Амели показалось, что на них смотрит весь ресторан. Конечно же, я преувеличиваю, подумала она, ведь глядят одни женщины! Но она была не права, многие мужчины, посмотрев на нее, бросали затем завистливые взгляды на Лейна.

На танцевальной площадке под звуки чувственной музыки в полумраке двигались пары. Амели начала тихонько пятиться назад. Это не танцы, это почти секс, подумала она. Я не позволю, чтобы Лейн ко мне так прикасался! Ни за что!

Но… Почему бы и нет? Жаль, что он не в моем вкусе. Поймав себя на подобной мысли, Амели нахмурилась. Каким бы внимательным и романтическим Лейн не казался со стороны, я-то знаю, что ко мне он ничего, кроме финансового интереса, не испытывает!

И потом, мы здесь по делу, напомнила она сама себе, и чем скорее цель будет достигнута, тем быстрее я смогу вернуться домой во Францию.

Лейн нетерпеливо потянул ее за руку, и, передернув плечами, она последовала за ним.

Лишь несколько секунд спустя, когда он привлек ее к себе, Амели срочно пришлось переоценивать уровень собственного самоконтроля. Когда его рука скользнула по ее спине, остановившись намного ниже, чем ей бы того хотелось, стрелка на шкале самоконтроля устремилась к нулевой отметке.

Он же опытный соблазнитель, напомнила она себе, у него было достаточно женщин, чтобы отточить техническую сторону дела!

— Расслабься! Мы же должны казаться любовниками.

— Я расслаблена, — ответила Амели сквозь сжатые зубы.

— Неужели? У тебя все тело, как каменное, от одной мысли, что я могу сделать что-нибудь такое…

И он запустил одну руку в волосы на ее затылке, чтобы мягко приподнять голову вверх. Его губы, едва касаясь, провели по ее шее, а затем нежно поцеловали ухо. Одно ощущение его дыхания на коже заставило Амели задрожать от неожиданного наслаждения. Рукой он нащупал все убыстряющийся пульс на ее шее.

— Ты себе и не представляешь, как сильно я тебя хочу…

Хриплые слова, которые он прошептал почти у самых ее губ, заставили ее глаза удивленно расшириться. Но тут она вспомнила, что он всего лишь притворяется, играет роль, за которую она ему должна заплатить.

— Мне отвести тебя обратно в комнату, чтобы доказать это? Снять всю одежду с этого восхитительного, сексуального тела и ласкать, целовать его…

Амели испуганно затаила дыхание, когда он внезапно взял ее за руку.

— Вот что ты со мной делаешь…

Она попыталась выдернуть руку, но было уже слишком поздно. Он прижал ее ладонь к своей груди, чтобы она могла ощутить тяжелые и быстрые удары его сердца.

— Придвинься ко мне, — сказал он, все сильнее обнимая ее, и шепча ей на ухо. — Еще ближе! Так, чтобы я мог представить, будто обнимаю твое обнаженное тело, чувствую твою шелковую кожу под своими губами…

Амели знала, что причина наполняющего ее жара — вовсе не духота в зале, но о другом варианте она даже не хотела думать. Желание волнами разливалось по предательскому телу, лишая сил для борьбы.

Но ей все же удалось отступить на шаг и хрипло проговорить:

— Я хочу уйти.

— Как? Так скоро? Ведь еще нет и двенадцати! Амели почувствовала, как усиливается ее страх. Если он удержит меня здесь, на танцевальной площадке, и будет продолжать обнимать так, как обнимает сейчас, только дольше, много дольше, тогда… Ее мозг знал, что Лейн просто притворяется, но тело отказывалось понимать разницу между реальностью и игрой. Оно отвечало ему так, будто она действительно желала его!

— Сегодня был тяжелый день, и потом, моя тетя может позвонить рано утром, чтобы рассказать о здоровье дедушки.

— Я не думал, что ты интересуешься его здоровьем.

— Ни капельки, — стала немедленно отрицать Амели. — Я просто…

Лейн отпустил ее руку и стоял напротив, внимательно изучая ее лицо. Хуже рентгена, содрогнувшись, подумала Амели. Ей захотелось куда-нибудь спрятаться, скрыть от него свои чувства, защитить себя.

Почему он на меня так действует? — подумала Амели, глядя на него в ответ. В конце концов, он не первый мужчина, с которым я танцую в обнимку, и не первый, кто меня целует. Он даже не первый мужчина, к которому я почувствовала физическое влечение! У меня, может быть, не было любимого, но я же знаю, что такое чувствовать желание, притяжение между телами. Но в первый раз я хочу этого так сильно, что боюсь не совладать со своими чувствами!

— Ты просто… — поторопил ее Лейн, прерывая взволнованную череду мыслей.

— Это неважно, закончим тему, — ответила Амели, упрямо покачав головой.

— Ну хорошо! Значит, ты действительно хочешь уехать. А я подумал, что ты сбегаешь из моих объятий, потому что боишься своей реакции на них.

Амели гневно посмотрела на него, но при этом ее сердце испуганно забилось. Он просто дразнит меня! Ведь не может же он знать, что я на самом деле чувствую! — подумала она и попыталась скептически улыбнуться.

— Ничего подобного. И потом, я никогда не любила толпу!

— Толпу?

— Расстояние, которое разделяет нас, заполнено целой кучей женщин, побывавших в твоих объятиях ранее!

Вместо того, чтобы почувствовать себя хоть капельку смущенным, Лейн просто пожал плечами и небрежно сказал:

— Мне тридцать четыре года. Конечно, у меня были отношения.

С языка Амели чуть было не сорвался ехидный комментарий, что бесконечную череду женщин, которые появлялись и исчезали в его жизни, трудно назвать таким скромным словом. Но вместо этого она просто повернулась и пошла прочь.