же, вспомнил! Рассержено сбрасываю вызов, но звонок раздается снова.

Вызовы повторяются один за одним. И я отвечаю. Прятаться как-то несерьезно.

— Да!

— Лен, ты куда пропала?

— Домой уехала. Тебе было явно не до меня.

— Лен, это не то, что ты подумала.

— Я ничего и не думала. Не нужно так меня никуда приглашать.

— Дай я тебе все объясню…

Его виноватый голос меня почему-то раздражает даже сильнее чем то, что он сделал

Я хотела его выслушать, но вместо этого заявила:

— А ты уверен, что мне это интересно? — и сбросила звонок.

Потом вообще выключила телефон.

Мы подъехали к моему дому, я рассчиталась за проезд и поднялась к себе.

Стянула одежду, побросала ее как попало, зашла в ванную и залезла в душевую кабину. Под струями воды и телу, и душе стало легче. Это все не стоит того, чтобы расстраиваться. Завернулась в полотенце и, переодевшись в шорты и топ, нырнула в постель, укрывшись с головой одеялом.

Я была вымотана и провалилась в сон без сновидений.

Разбудил меня снова звонок, на этот раз в дверь. Вставать не хотелось. А, посмотрев на часы, мне захотелось убить того, кто пришел. Было четыре часа ночи. Или утра?

Я поплелась к двери, глянула в глазок и замерла, не зная, стоит ли открывать.

— Лен, Лена, открой!

Голос у него какой-то странный. Движимая нехорошим предчувствием, я повернула ключ и приоткрыла дверь.

Первое, что я ощутила — это запах спирта. Он ударил мне в нос и едва не сшиб с ног. Второе, на что обратила внимание, это зажатые в руке ключи от машины.

Кирилла качнуло в мою сторону, но он удержался, уперевшись руками в стены. А потом бухнулся на колени.

— Ленка, я так виноват! Прости меня, глупого!

Я не знала, как реагировать. Да и честно, мне очень хотелось вернуться в постель.

— Ты на машине пьяный сюда приперся?

— Ага. Прощения просить. Я…

Так! Может он что и важное собирается сказать, но не в четыре ночи и не в таком состоянии!

— Кир, я ничего сейчас слушать не буду. Я дико хочу спать. Поэтому давай я вызову тебе такси, и ты поедешь домой?

Пьяные — они с какой-то другой планеты.

У него закрылись глаза, и он покачал головой:

— Не поеду. Я лучше здесь на коврике.

— У меня коврика нет.

— Тогда просто здесь. Пока не простишь.

И он принялся устраиваться на ночевку на полу. Этого еще не хватало. У меня приличные соседи, и он перед моей дверью не вписывается в антураж.

— Гордеев — ты козёл! — пропыхтела я, пока тащила его до второй спальни.

— А ты- моя козочка. Дай поцелую.

И он полез целоваться. Я резко отстранилась, Кирилл покачнулся вперед и улетел носом на кровать, да так и остался. Минуты через три вообще захрапел.

Гори всё синим пламенем! Я хлопнула со злости дверью и ушла к себе.

Мне показалось, что у меня началось психическое расстройство, когда звук дверного звока зазвучал в моих ушах снова. Я кое-как продрала глаза. И да, мне не почудилось. В дверь снова звонили. Но на этот раз в комнате было светло.

Убью любого, кто пришел! Без вариантов!

Когда я распахнула дверь спальни, то увидела в прихожей голого Кирилла, бедра которого были обернуты полотенцем, а на теле блестели капельки воды. Дверь была открыта, звонок продолжал звонить, а на кнопку звонка давил злющий и взлохмаченный Хромов.

Он обвел взглядом Кирилла, посмотрел на меня так, что я инстинктивно натянула на плечо сползшую бретельку топа, и тихо произнес:

— Какого черта?!

Следом без какого-то перехода Хромов бьет кулаком Кириллу в челюсть, который, не ожидая такой прыти, не удержался на ногах и отлетел к стене. Рукой задел вазу на полочке, и она с оглушительным звоном разбилась, оставив на полу груду красивых осколков.

Я оторопела.

Платон же заскочил в квартиру, и сцепился с Гордеевым. В процессе драки они оказались на кухне, откуда послышался звон бьющейся посуды. Он и привел меня в чувство.

Залетев на кухню, я увидела Платона верхом на Кирилле.

— Хватит! — рявкнула я, но в этот момент Гордееву удалось сбросить с себя противника.

И мужчины не обратили на мой крик никакого внимания.

У меня перед глазами мелькнула голая задница Кирилла. Я поняла, что предел на сегодня достигнут. Кинулась в ванную, набрала ведро холодной воды и, вернувшись на кухню, с наслаждением выплеснула ее на дерущихся.

Ледяной душ возымел эффект. Они остановились.

— Вон! Оба! — мой голос звенел от ярости.

Платон открыл рот, чтобы что-то сказать.

Но я зарычала:

— Молча! Вон!

Наверное, я была убедительна, потому что они поднялись с пола и направились к двери.

Единственное, что сказал Кирилл:

— Лен, одежда…

Я опять забежала в ванную, собрала те его вещи, которые нашла, потом метнулась в комнату, где он спал, прихватила ключи от машины.

Все его барахло впихнула ему в руки, стараясь не смотреть ниже пояса.

Дверь в квартиру была открыта, поэтому, когда он собрался натягивать штаны в моей прихожей, я его резко толкнула, и он оказался на лестничной площадке.

— Тут оденешься, — прошипела напоследок и закрыла дверь на все замки.

Оставшись одна, посмотрелв вокруг и пришла к выводу, что субботний день, как нельзя лучше подходит для уборки. Только я сначала досплю. Думаю еще пару часов могу себе позволить. Мне казалось, что я не смогу уснуть, так я была зла и на Гордеева, и на Хромова. Но нет, желание выспаться оказалось сильнее.

И разбудил меня, как водится, звонок в дверь. Я встала, поискала тапки, обулась и пошла открывать. Но в этот раз я внимательно посмотрела в дверной глазок. По ту сторону двери стояла Ирина. Я открыла дверь и чуть не топнула ногой от досады — вместе с ней пришел Платон. Он кивнул Ирине, которая быстренько припустила по лестнице, не дожидаясь лифта.

А мой гость шагнул в прихожую, запер дверь на замок и поинтересовался:

— Ты с ним спала?

Я не знаю, что за эмоции я испытывала в момент, когда услышала этот вопрос. Это было такое сочетание возмущения и ярости, с которым я не сталкивалась ни разу в жизни.

— Тебе совсем делать нечего?

Он вцепляется рукой в собственные волосы, тянет их вверх, кажется, даже не отдает отчет этому жесту и повторяет:

— Я хочу знать, трахалась ты с ним или нет?

Еле удерживаюсь, чтобы не повторить его жест.

— Какое тебе дело? М-м?

У него такой взгляд, когда он смотрит