с доктором, за дополнительные деньги. Не лежал никто, всё чистенько, есть холодильник. Но всё равно, уже хотелось отсюда свалить и не возвращаться.

— Ещё не всех, — сказал Душман. — Но ищем. Не сами они это пришли, кто-то их надоумил.

— Мишаня этот?

— А кто ещё? — Душман пожал плечами. — Но за ним стоит кое-кто повыше.

— И чё делать? — Студент начал подниматься.

— Решим, Ваня, а ты спи, тебе полезно. Ты молодой, на тебе всё заживёт. Ты пока в отрубе был, к тебе Игорь Иваныч приезжал, гостинцев привёз, — Душман поднялся и показал на холодильник. — Отдыхай.

— А кто там приехал тогда? — Студент проморгался и допил сок, немного пролив на одеяло. — Наши были?

— Никогда не поверишь, — Душман засмеялся. — Гриша Череп отморозков отогнал. Увидал, остановился и начал палить в воздух. Мы же с ним заклятые друзья, — он снова усмехнулся. — Но выручил, ничё не скажешь.

— Должен я ему, значит. Куплю коньяк ему хороший.

— Это дело.

— А чё с Танкистом? — спросил Студент. — Да и у меня же этот было… ну, ты понял, — он поднял правую руку и несколько раз дёрнул указательным пальцем.

— Этот вопрос тоже решим, — решительно сказал Душман. — Тут голову не забивай, Ваня, лежи, но скоро нам понадобишься.

* * *

Через час Душман договорился со знакомым в ОВД за небольшую сумму, чтобы ненадолго пустили в ИВС. В одной из камер изолятора было просторно, на нарах лежал всего один человек в спортивном костюме.

Сильно шумела вода в туалете, здесь она всегда бежала сплошным потоком. Внутри очень холодно. Спящий открыл глаза и сразу вскочил на ноги. Это Танкист, водитель Студента, боец его бригады.

— Николаич, — Танкист подошёл ближе. — Они меня держат тут уже два дня! Ничё не говорят, только про стволы требуют подписать протокол! А это не мои, я вообще не стрелял! Не отпускают, хотя положено, время прошло! Били ещё недавно, беспредельщики! Говорят…

— Ну а ты что хотел, Санёк? — Душман прошёл в камеру и сел на нары. — Студента чуть из-за тебя не убили, а ты его кинул, сбежал.

— Да я не видел…

— Мне-то не ври, — злым голосом сказал Душман. — За такое, Санёк, тебя и грохнуть могут. Но ты дело полезное сделай, тогда и забудут про этот косяк.

— Какое?

— Та беретта и револьвер — твои. Стрелял тоже ты, и беспредельщика ты положил. С теми ранеными я уже поговорил, они со мной согласны, что Студент не при делах, его сразу вырубили…

— Но я…

— Не перебивай!

Танкист вздрогнул и отошёл на шаг, упёршись спиной в стену. Душман поднялся и подошёл к нему в упор.

— Всё равно сядешь, а так братва будет думать, что ты пацан свой, Студента прикрыл и сам пострадал. Никто не узнает, что ты ссыкло, и бросил его. Так что когда опер придёт, всё бери на себя.

— Но я…

— Не перебивай, кому сказал! Берёшь всё на себя. Семье твоей поможем, сеструху в институт снарядим, младшего брата в школу, отца на работу пристроим куда-нибудь. Посидишь несколько лет, потом вернёшься. Или, — Душман пристально посмотрел на него. — Всё равно сядешь, только уже не выйдешь. Решай сам, Санёк.

Душман вышел, и дверь за ним захлопнулась. Раздался громкий лязг замков.

Глава 4

Женя так возмутился произошедшему, что едва не полез в окошко разбираться. Я его понимал, парень так переживал за стволы, что эта подстава моментально вывела его из себя.

— Ща, Женя, — я положил ему руку на плечо. — Давай лучше я займусь. Всё быстро решим.

— Платить, что ли? — Женя аж сжал кулаки от злости. — Да я ему…

— А нам что, деньги лишние? Я вам лучше премию потом дам или в кабак свожу всей конторой. Договорюсь, сам же знаешь. Всё, братан, пропусти.

Женя отошёл от окошка и уселся у побелённой стены под советским плакатом с разборкой ПМ. Инспектор по вооружению, рыжий прапор, оживился и хитро поглядывал на нас, всё ещё держа чёрную трубку телефона в руках.

— Звонить? — спросил он вкрадчивым голосом.

— Поговорим сначала.

Кто-то из милиционеров заглянул к нам через дверь подвала, шум привлёк внимание. Инспектор вернул трубку на аппарат, отодвинул несколько грязных стволов и протёр стол марлей.

— Ну поговорим, — инспектор ухмыльнулся и начал записывать что-то на бумажку, которую положил передо мной.

Это, должно быть, написана цена за решение вопроса. Но за эту цену я смогу купить что-нибудь для работы, а не делиться с охреневшим прапором, который точно где-то держит мои стволы у себя в заначке. Я взял у Жени кожаную папочку с замком и раскрыл. Как знал, что нужно взять с собой всё.

— Смотрите, — я положил сверху листка сертификат на выдачу стволов. — На дату смотрите.

— И чё?

— А вот моё заявление на получение оружия, видите? — я положил сверху другую бумажку.

— Но, — он кивнул.

«Но» в значении «да» говорили редко, и, по-моему, только в наших краях. Инспектор смотрел на меня, недовольно щуря глаза.

— Даты видите? — я показал пальцем. — Заявление одним числом, а сертификат выдали на следующий день. А это быстро, ведь обычно делают месяц, а то и дольше, когда находят нарушения. Даже одна неверная запятая в бланке, и начинай всё сначала. А у нас прошёл всего день.

— Но, — он начал злиться.

— А вот ещё приказ, — я показал ему копию приказа с гербом в шапке, но в руки не дал. — От читинского УФСБ за подписью подполковника Ремезова о том, что наш ЧОП привлечён для оперативной деятельности. Не МВД, а ФСБ. Даты сопоставите сами? И понимаете, для чего нам эти стволы так быстро решили выдать?

— И чё? — голос уже был не такой наглый.

— А я вот сейчас из вредности эти стволы приму, — сказал я, показывая на оружие. — Потом приедем на место, покажу комитетчикам, какие пистолеты нам выдали для работы. Ох, они обрадуются.

Даже не понадобилось никуда звонить. Инспектор посмотрел на бумаги, на приказ, потом почесал затылок. Грязные стволы вернулись в мешок, сам он тяжело поднялся,