Поджав губы, Вова кивнул. Когда он, замотанный в полотенце, выходил из ванной, Женя тронула его за локоть:

– Слушай, у меня еще один глупый вопрос.

– Ну?

– А у нас... у нас что-то было?

Он посмотрел на нее, как Жене показалось, с жалостью. Потом улыбнулся и сказал:

– Знаешь, как я обычно себе говорю в таких ситуациях? Если я ничего не помню, значит, ничего и не было. – С этими словами он вышел из ванной и плотно прикрыл за собой дверь.

А Женя медленно осела на пол, на пушистый коврик для душа, и тихо простонала: «Какой кошма-а-ар!»

Амбал оказался дисциплинированным малым: когда она вышла из душа, квартира была пуста. На кухонном столе дымилась нетронутая чашка кофе, на тарелочке лежали поджаренные в тостере хлебцы. К этому гастрономическому раю прилагалась и криво нацарапанная записочка: «Доброе утро, Женя! Было приятно с тобой познакомиться. С Новым годом!»

– С новым счастьем! – пробормотала она, отсалютовав кофейной чашечкой своему зеркальному отражению.

Да уж, год начался что надо. Куда же катится этот мир? А вместе с ним куда и она, Женя, катится?

Ее квартира выглядела так, словно в ней устраивали обыск. Одежда выворочена из шкафов и разноцветными мятыми кучами валяется на полу. Вся посуда перепачкана, на подоконнике – битое стекло, в котором она с ужасом признала дорогой сервиз из чешского хрусталя, который родители вручили ей на прошлый день рождения. При воспоминании о родителях ей стало совсем грустно. Может быть, позвонить им? Хотя нет, плохая идея: мама наверняка начнет читать ей мораль, Женя опять сорвется, они, как всегда, поссорятся...

На автоответчике мигала красная лампочка. Женя решила хотя бы прослушать поступившие сообщения – это будет символизировать ее возвращение в социальную жизнь.

Половина голосов, поздравляющих ее с наступившим годом, была Жене незнакома. Среди прочих позвонили и ее коллеги по «Паприке». У Инны был грустный голос. Женя нахмурилась: что-то в последнее время их солистка совсем, что называется, «сдулась». Ходит как бесплотная тень, разговаривает мало. Неужели это все из-за диет, на которых помешан ее супруг? Зато Дашка была, как обычно, веселой и бодрой. На заднем плане слышался мужской смех. Женя вздохнула: когда-нибудь Дашута точно вляпается в серьезные неприятности. Но потом усмехнулась: а сама-то она чем лучше?

«Женя, жаль, что у тебя не получилось встретить Новый год с нами, – сказал голос Миши Мамонтова. – Было здорово, жарили шашлыки. Тебя не хватало. Если захочешь, позвони!»

Она улыбнулась. Наверное, ей надо было поступить по-другому, как делают все нормальные люди. Сначала заехать на праздничный ужин к родителям, подарить отцу кашемировый свитер, а маме – духи «Шанель», радостно завизжать от наигранного восторга, когда они вручат ей очередной никчемный набор сковородок. Потом за ней заехал бы Миша Мамонтов и отвез бы ее за город, к оранжевому костру. И вместо того чтобы поджигать облитый абсентом стол, она бы мирно пила красное сладкое вино и ела нежный шашлык из баранины.

Повинуясь какому-то невнятному внутреннему импульсу, Женя сняла трубку и набрала номер Миши. Настенные часы показывали половину одиннадцатого – наверняка его мобильный еще отключен, ведь это же новогоднее утро, так что она ничем не рискует.

Но мамонтовское бодрое «Алло!» раздалось после первого же гудка. Женя заколебалась – сказать что-нибудь или бросить трубку?

– Алло! – повторил Миша. – Жень, не слышно ничего! Давай я тебе перезвоню!

Ах да, у него же определитель номера. Черт бы побрал эти современные технологии. И ее похмельную сентиментальность заодно.

– Не надо перезванивать, – сказала она и сама не узнала свой голос, настолько охрипшим и грубым он был.

– Женька! С наступившим тебя!

– И тебя тоже, – мрачно пробормотала она. Господи, зачем, ну зачем она ему позвонила?!

– Ну как отметила? – весело поинтересовался Мамонтов.

Она хотела было сказать правду: «Отвратительно». Но потом передумала. Он ведь начнет расспрашивать, что не так, и не будет же она в ответ рассказывать о том, как нашла в своей ванной незнакомого амбала!

– Нормально.

– У тебя уставший голос, – заметил он.

– Зато у тебя подозрительно бодрый. Миш, я просто поздравить тебя хотела. Давай потом как-нибудь созвонимся, а?

– Ну уж нет, Балашова, – рассмеялся он, – чувствую, нехорошо тебе. Вот что, ты пока приводи себя в порядок, а я через полчаса подъеду. Отправимся в какую-нибудь кофейню, буду тебя зеленым чаем отпаивать.

– Да я и сама...

– Все, я вешаю трубку, – решительно перебил Миша, – никакие возражения не принимаются. Ты сама подумай, как будет здорово – глотнешь свежего воздуха, съешь огромный бутерброд. А то у тебя наверняка душно и пахнет окурками.

Женя повела носом и поморщилась – как он догадался? Неужели у нее на лице все написано? Неужели она с первого взгляда производит впечатление девушки, в квартире которой пахнет застоявшейся пепельницей?! Ничего не скажешь, романтическое впечатление... Может быть, ей поэтому так с мужчинами не везет? То есть недостатка в оных у Жени никогда не было, но все они исчезали из ее жизни после одной-двух совместных ночей.

– Ладно, – решилась она, – приезжай.

Он появился на пороге ее квартиры через двадцать минут – раздражающе свежий и румяный, хоть сейчас отправляй в рекламу семейной зубной пасты! За его спиной маячила незнакомая хмурая женщина средних лет. Неужели Мамонтов притащил с собой свою мамашу?! Вот еще не хватало...

– Привет! – Его прохладные губы запечатлели на ее щеке смачный поцелуй. – Познакомьтесь: Женя, Марина. Марина – наша домработница. Я подумал, что, пока мы завтракаем, она у тебя немного приберется и проветрит. Ну все, идем!

Она и рта раскрыть не успела, как Мамонтов вытянул ее на лестничную клетку. А в квартире осталась хозяйничать незнакомая Марина. С одной стороны, поведение Мамонтова показалось ей возмутительным. Ничего себе – да они и в школе почти не общались, а он уже позволяет притаскивать в ее дом каких-то теток! С другой стороны, она не могла не согласиться, что идея с уборкой просто замечательна. Женина-то домработница отпросилась в новогодний отпуск и появится не раньше четырнадцатого числа. До этого времени ее квартира превратится в настоящий притон.

У подъезда была припаркована мамонтовская «девятка».

– Ты за рулем? – удивилась она. – Трезвенник, что ли?

– Мало пью, – смутился он. – Как ты относишься к итальянской кухне?

– Хорошо, но мы же только позавтракать собирались...

– Судя по твоему виду, тарелочка спагетти будет нелишней, – подмигнул он, галантно распахивая перед ней дверцу машины.

– А что не так с моим видом? – проворчала Женя, забираясь внутрь.