бесконечное восприятие просветленного видеть всего лишь семь цветов «спектра».

Но спектр – это же ложь! Это оптический обман. Никаких семи основных цветов нет. Есть бесконечность переходов, а семь цветов спектра – лишь способ говорить упрощенно о том, о чем вообще нельзя говорить, потому что можно только видеть…

То, что делали с узбекскими декханами в тридцатых годах прошлого века, с русскими крестьянами начали делать за век до этого. И было это чистой воды убийством души… Наука попросту убивала способность действительного видения, и приучала человека видеть мир лишь в тех рамках, в которых она умела править. Все остальное объявлялось ненаучным, а то и мракобесием, и затравливалось…

Как пишет Лурия, люди сопротивлялись тому, к чему их пытались принудить: «…они заменяли теоретическую задачу практической» (Там же, с. 59). Иными словами, они решали предлагаемые задачи так, как это подходило для их жизни, но только не логически.

«Когда мы пытались предложить (читай: навязать – АШ) испытуемым другой способ классификации предметов, основанный на абстрактных принципах, они обычно отвергали его на том основании, что такой подход не отражает присущие предметам связи и что человек, занимающийся подобной группировкой, просто “глуп”» (Там же, с. 59).

Попросту говоря, декхане постоянно стремились показать экспериментаторам, что они дураки и логика у них дурацкая… Обидно!

Лурия рассказывает, как сопротивлялись люди тому, чтобы «классифицировать» вещи в соответствии с формальными признаками. Выглядит это так, будто они не способны распознавать обобщающие понятия.

«Приведем примеры. Мы предъявили трем испытуемым рисунок топора, пилы и молотка и спросили: “Считаете ли вы, что все эти вещи – орудия?”

Все трое испытуемых отвечали утвердительно.

“А как насчет полена?”

1. “оно тоже подходит к этим вещам. Мы делаем из дерева разные вещи – двери, ручки инструментов”.

…

“Но, – возражали мы, – один человек сказал, что полено – это не орудие, потому что им нельзя ни пилить, ни рубить”.

3. “Наверное, вам это сказал какой-нибудь полоумный. Дерево нужно для инструментов – вместе с железом оно может резать”.

“Но не могу же я назвать полено инструментом?”

3. “Можете – из него можно делать ручки”.

“И ты действительно можешь сказать, что дерево – это орудие?”

2. “Конечно! Из него делают шесты, ручки. Мы называем все нужные нам вещи орудиями”.

…

“Назовите все орудия, которыми можно делать вещи”.

1. “У нас есть поговорка – взгляни в поле, и ты увидишь орудие”.

Ответы этих испытуемых были типичны для неграмотных: пытаясь определить абстрактный, категориальный смысл слова, испытуемые сначала включали в него предметы, действительно принадлежащие данной категории и добавляли предметы, которые просто встречались в их опыте вместе с теми, которые входили в указанный класс, или же предметы, которые могли бы встретиться вместе с некоторой воображаемой ситуацией.

Для этих людей слова имели функцию, совершенно отличную от той, которую они имеют для образованных людей» (Там же, с. 62–63).

Как звучит для вас этот приговор? Правда, из него создается впечатление, что эти необразованные люди немножко глуповаты и путают понятия? Да и вообще плохо понимают, что говорят. По моему ощущению, Лурия хотел создать именно такое ощущение, чтобы показать, как улучшилась жизнь примитивного человека, благодаря образованию, которое принесла Советская власть.

Но если бы он был культурно-историческим психологом, он бы обратил внимание на то, что сам отметил, как вывод из эксперимента: Для этих людей слова имели функцию, совершенно отличную от той, которую они имеют для образованных людей.

КИ-психолог исходит из того, что сознание накапливает свое содержание послойно. И это значит, что слои приходят исторически, то есть в определенной последовательности. Если они поехали исследовать первобытное мышление, то естественно предположить, что в данном эксперименте они имеют дело с некой основой, к которой способность понимать слова так, как это делают образованные люди, пришла вместе с образованием, то есть наслоилась.

Эта способность – позднее, к тому же искусственное, то есть культурой привнесенное образование! Именно она неестественна. А вот выявленная способность простых людей – естественна, – с ней человечество выживало тысячелетиями. Значит, исходить из того, что новообразование лучше или правильней, нельзя. Можно лишь предположить, что его появление неслучайно. Возможно, оно зачем-то нам нужно. Но может быть и вредно, может быть так вредно, что погубит нас, как губит сейчас соответствующая такому способу думать технология…

Это первое. Второе: если вы вглядитесь, эти люди обладают обобщающими понятиями. Они понимают, что такое орудия, и вполне в состоянии пользоваться этим понятием. Но они пользуются им иначе, чем ученые. Они пользуются им шире, и вот это как раз был признак иной культуры. Именно это и надо было исследовать и описывать… если бы у ребят было культурно- психологическое чутье…

И третье – то, что в действительности хотели сделать с людьми революционные экспериментаторы, навязывая им образование и свои тесты. Вглядитесь: они заставляют людей оторваться от жизни и перейти в слой сознания, где идут игры со словами. В следующих экспериментах это становится все очевиднее. И выводы из них, которые надо было бы сделать, все поразительнее. Следующие эксперименты были проверкой того, естественна ли для нас логика.

Лурия поминает здесь Пиаже, который, «изучая развитие интеллектуальной деятельности у детей» уже усомнился «относительно врожденного характера “логических ощущений”».

«Один из первых фактов, который мы обнаружили, состоял в том, что неграмотные испытуемые не видели логической связи между частями силлогизма. Для них каждая из трех отдельных фраз представляла собой изолированное суждение……

Полученные результаты показали, что дальнейшее изучение логической операции требует проведения с нашими испытуемыми предварительной работы по силлогизмам для того, чтобы помочь им понять универсальную природу посылок и их логическую связь и основную задачу – сделать вывод» (Там же, с. 65–66).

Вот такое прогрессорское благодеяние, которое с точки зрения КИ- психологии означает лишь то, что логика не свойственна человеческому сознанию, а является одним из слоев его содержания, привнесенных культурой.

Но это мелочи, по сравнению с тем уроком действительного рассуждения, который дали экспериментаторам простые крестьяне. Вчитайтесь, и попробуйте увидеть, насколько жизненны ответы испытуемых и насколько глупы и узколобы ученые:

«В этой работе мы предлагали испытуемым силлогизмы со знакомым содержанием. Содержание силлогизмов первого типа бралось из практического опыта испытуемого, например:

Хлопок растет там, где жарко и сухо.

В Англии холодно и сыро.

Может там расти хлопок или нет?» (Там же, с. 66–67).

Знаете, какой у меня идет ответ на этот вопрос? А кто его знает?! Скорее всего, может, потому что Англия большая, в ней чего только нет. В каком- нибудь ботаническом саду наверняка растет